В ее сознании прозвучали напутственные слова посланца матери: «Не мешкай, не останавливайся, что бы ни произошло».

Сабриэль погрузила меч в снег, спрятала Саранет и двумя руками вынула из перевязи Кибет. Тралк почувствовал это, и его злоба сменилась истинным страхом. После многих столетий борьбы он понял, что к нему наконец пришла настоящая смерть.

Сабриэль приподняла Кибет, который, казалось, хотел вырваться из ее рук, и стала раскачивать колокольчик взад-вперед, рисуя цифру восемь. При каждом движении колокол издавал разные звуки, но все они напоминали мелодию марша.

Тралк слышал музыку и чувствовал, как она овладевает им. Странные, неумолимые звуки заставили его двинуться к границе Жизни и Смерти. Он попытался сопротивляться, но знал, что не сможет обрести свободу. Он знал, что пройдет через все Ворота, чтобы упасть за последними, Девятыми. Собрав все силы, он выкрикнул:

— Будь ты проклята! Я скажу слугам Керригора! Я отомщу!

Его скрипучий голос прервался на середине фразы. Саранет связал его, Кибет сжал, заставил уйти. Тралка больше не было. Крутящаяся тень исчезла, и остался только труп, лежащий на снегу.

Несмотря на то что привидение пропало, его последние слова встревожили Сабриэль. Имя Керригора, хотя и не было ей знакомо, затронуло какой-то глубинный страх, какое-то воспоминание. Возможно, это имя, принадлежавшее одному из Великих Смерти, упоминал Аборсен. Это имя напугало Сабриэль так же, как разбитый Камень. Вместе они были символом того страшного, что происходило в мире, где пропал ее отец.

Сабриэль закашляла, почувствовав, как в ее легкие забрался холод, и осторожно спрятала Кибет в перевязь. Вытащив из снега меч, она обтерла его тряпкой и спрятала в ножны. Она чувствовала, что сильно устала, но понимала, что надо немедленно отправляться в путь. Слова посланца матери звучали в воздухе, а ее собственные чувства подсказывали, что произошло в Смерти: нечто могущественное Двинулось к Жизни, двинулось к разбитому Камню.

На этом холме было слишком много смерти, слишком много магии Хартии, и ночь сгустилась до черноты. Завывал ветер, и облака быстро неслись по небу. Скоро исчезнут звезды, и луна укроется белым туманом.

Сабриэль быстрым взглядом обежала небеса, разыскивая три ярких звезды, которые обозначали Пряжку в Северном Поясе Гиганта. Она нашла эти звезды, а затем сверилась со своим календарем. Календарь подтвердил то, что она хорошо помнила: Пряжка должна быть на севере Старого Королевства.

Сабриэль двинулась в путь к долине, которую укрыла ночная темнота. Облака опустились ниже, и Сабриэль торопилась добраться до начала долины прежде, чем исчезнет лунный свет. По крайней мере, спуск был не таким трудным, как дорога вверх на холм. Он занял несколько часов, и, когда дрожащая и спотыкающаяся на каждом шагу Сабриэль ступила на землю долины, она увидела невдалеке перед собой танцующее бледное пламя Хартии. Слишком неверное, чтобы облегчить поиск тропы, оно все-таки помогло ей избежать серьезных неприятностей, когда облака закрыли последний просвет на небе.

Сабриэль смотрела вперед, туда, где, по ее предположениям, находился север. Ей надо было найти красную звезду Валлюс.

Сабриэль промерзла до костей, зубы выбивали дробь, и она не могла их остановить. Если не двигаться, она замерзнет там, где стоит, тем более что ветер становился все холоднее и холоднее.

Однако сильный ветер стал разгонять облака» сдвигая их к западу, — и там, в первом просвете, на небе блеснула красным светом Валлюс. Сабриэль улыбнулась и двинулась по направлению, указанному звездой, повторяя про себя: «Не мешкай, не останавливайся, что бы ни случилось».

Продолжая улыбаться, Сабриэль нашла дорогу. По обочине ее лежал снег, и можно было идти на лыжах.

Спустя некоторое время Сабриэль увидела знак, отмечающий милю, и за ним Камень Хартии. К этому времени улыбка уже сошла с лица Сабриэль. Снова повалил снег, усилившийся морозный ветер залеплял хлопьями снега глаза. Ботинки промокли, ноги, лицо и руки замерзли, и девушка выбилась из сил. Каждый час она старалась что-нибудь съесть, но сейчас ей было трудно даже разжать окаменевшие от холода челюсти.

На короткое время остановившись у Камня Хартии, Сабриэль немного погрелась, произнеся заклинание на тепло. Но она слишком устала, чтобы удерживать заклинание вдали от Камня Хартии, и оно рассеялось, как только она снова двинулась в путь. Сабриэль двигалась только потому, что ее поддерживал дух матери. Но неожиданно она почувствовала, что ее кто-то преследует.

Это было всего лишь ощущение, и очень уставшая Сабриэль попыталась уговорить себя, что ей это кажется. Она была не в состоянии глянуть в лицо тому, что не было ее воображением, поэтому она заставила себя идти вперед. «Не мешкай, не останавливайся, что бы ни случилось».

Тропа, ведущая от Камня Хартии, была лучше, чем та, которая вела к Расколотому Кресту, но она была круче. На ступенях, выбитых в плотной серой скале, были вырезаны сложные изображения. Сабриэль не знала, что означают эти узоры, это не были знаки Хартии или символы какого-нибудь языка. Кашляя, задыхаясь и опустив голову, чтобы снег не слепил ей глаза, она заставляла ноги подниматься по ступеням.

Лестница становилась все круче; наконец перед Сабриэль поднялась вертикальная стена, которая не приближалась и казалась недостижимой.