Рукцан, сияя, вернулся обратно к своему отряду.

– Ну, вот и похоронили славненько, – проговорил он.

– Лучше некуда, – расхохотался Акбеш.

– Тише, не хватало еще, чтобы нас заметили, – рыкнул на него капитан.

Он обернулся еще раз к реке, чтобы удостовериться, что труп утонул и, развернувшись, пришпорил коня. – Поехали, пора сдавать смену.

Небольшой отряд поскакал к казармам, чтобы сдать смену и положить на стол начальству очередной отчет.

Но когда голоса стражников и стук копыт начали затихать, вода в реке, в том самом месте, куда Рукцан выкинул труп, вдруг пошла пузырями.

Никто из жителей славного села Недвижимые Столбы не мог видеть, как через несколько минут из воды в том самом месте вынырнул парень в насквозь промокшей одежде и в прилипшем к лицу капюшоне, жадно хватая ртом воздух. Он подплыл к берегу, не спеша вылез и, оставаясь на корточках, огляделся по сторонам, напоминая в темноте какой-то призрак.

Мало кто смог бы узнать в этом человеке агента гильдии Пространства – Сораха.

В небольшой пещере, окутанной полумраком и местами пробиваемом светом факелов на гладко отполированных стенах, стояли пятеро. Все – гномы, крепкие, с длинными заплетенными в косы бородами по самый пояс, все при полном доспехе: кто с огромным топором, кто с молотом за спиной.

Четверо из них, выстроенные в ровную шеренгу, стояли посередине пещеры, а пятый гном стоял прямо напротив них.

На нем были надеты доспехи из адамантия отличной ковки, которым мог позавидовать бы сам Император Ториана, шлем, который венчали рога неизвестно какой твари из самых глубин пещер, крепкие кожаные перчатки с шипами и сапоги со стальными вставками, сшитые гномьими нитями, теми, что с примесью алмазной крошки. На конце густой коричневого цвета бороды был вплетен большой, размером с кулак, кулон, по бокам которого можно было разглядеть острые шипы.

У гнома не было левого глаза, и он носил тонкую повязку из грубой ткани черного цвета через все лицо. Лицо гнома было изрезано шрамами, маленькими и большими.

Помимо огромного тесака за спиной, по левую руку, на поясе его висели ножны с кинжалом, а булава с мини-арбалетом – по правую.

Если приглядеться повнимательней, на нем можно было рассмотреть и несколько амулетов, один из которых висел на шее и изображал дракона элементалей, изогнувшегося в агонии перед смертью, два других, с изображениями драконов – алмазного и огнедышащего, висели на запястьях руки.

Нельзя было не заметить и то, что одна из бровей гнома была попросту выжжена, и кожа на ее месте представляла собой один сплошной рубец.

Гном внимательно изучал тех четверых, что стояли перед ним в пещере и задумчиво пожевывал губу.

Отряд был собран, и Гахкар сказал, что это лучшие бойцы.

Проверять что-либо перед походом было бы глупо, это могло привести к ранению, а значит – выходу бойца из строя. Не хотелось терять людей еще до начала операции. Значит, следовало исключить любую случайность.

Впрочем, гном ни о ком и не просил, он и сам прекрасно справился бы с поставленной перед ним задачей, естественно, за соответствующую плату.

Но раз правители Янтарных рудников считают нужным приставить к нему этих парней – придется присматривать в пути и за ними, отрабатывая жалование еще и этих четверых.

Перспектива открывалась далеко не радужная, но те деньги и надбавка самоцветами, что были обещаны в случае успешного завершения операции, брали верх. Так, значит так.

Спорить с грамотеями, облепившими со всех сторон Царя гномов Джумона Третьего было бесполезно, но вот вытряхнуть из них как можно больше золота – было самое то. Они не скупились на золото, но и если принимали какие-либо решения, то не отступали от своего.

На этот раз поход обещал быть действительно не из легких. Он погладил бороду. Может, стоит порадоваться, что ему выпала такая честь? «Но действительно ли так хороши вот эти…», – подумалось ему.

Мысли гнома прервали шаги, послышавшиеся за спиной.

Бесшумно открылась дверь, и на пороге показался гном в рясе приятного синего цвета. С седой бородой, распущенной на груди и тщательно вычесанной гребнем. Его голову закрывал капюшон.

Сегодня действительно выдался прохладный день, но старый Гахкар, первый советник при Царе гномов, скрывая свое лицо под капюшоном и жалуясь на сквозняк в пещерах, мог, таким образом, запросто завуалировать свое нежелание быть узнанным.

Однако здесь скрываться было не от кого, и старый гном сбросил капюшон с головы.

Факелы осветили покрытое сплошной сеткой морщин лицо с бледно-желтым оттенком кожи.

Гахкар поежился, почувствовав как ветерок, гулявший по пещере, найдя брешь в его рясе, обдал его холодком и закутался в синюю ткань, словно в плащ.

– Как тебе наши бойцы, Тунда? – спросил он, обращаясь к тому самому гному, что проводил смотрины.

Гномы, стоявшие в шеренге, все как один низко опустили головы и замерли, приветствуя советника. Таков уж был обычай: пока старший сам не соизволит обратить внимание на нижестоящих в иерархии – приходилось выражать свою покорность столько, сколько это покажется ему нужным.