Громила, наконец, очнулся. Наброшенная на плечи шкура задымилась. Взгляд воина из отсутствующего стал бешенным.

— Аааррх! — сформулировал викинг свое отношение к ситуации.

Во вспышке энергии грохнулся на землю лидер северян. Игнат торопливо добивал его почти в упор. Стас подскочил к охотнику и прибил отключившегося викинга копьем к земле.

— У вас там командира убивают, бестолочи!

Бестолочи, порабощенные моим хохотом, на поверженного предводителя внимания не обращали. В их агролисте был только шут.

— Аараррараар! — гориллоподобный приближался. За ним летели остальные северяне. Восемь рыл сорокового уровня. Несомненно, по всем правилам хорошего фильма, я должен был расправиться с ними по очереди, пока ребята, следуя джентельменским правилам, будут выходить на драку по одному.

Но как-то не настолько хорошим оказался наш фильм. От удара гориллы я увернулся, пропустив его правую над собой. Резанул по ноге серпом, уклонился, прыгнул в сторону, и ухнул от удара, наткнувшись животом на кулак коротышки с топором. Отшатнулся, и тут мелкий паршивец сунул мне в лицо древком. От боли вспыхнуло перед глазами. Я попятился, вслепую взмахнул щупальцем, но тут же получил пушечный удар в затылок.

Мир кувыркнулся. Земля прыгнула на лицо. Рядом что-то взорвалось, во все стороны полетели огненные брызги. Фальцетом завизжал один из северян.

— ла и и и йен ал. Э ом из ери… — забулькало в ушах. Меня подняли на ноги. Мелькнуло медвежье пятно. Один раз, другой. Затем рожа гориллоподобного закрыла всю вселенную.

— Арррх! — прогудел он мне в лицо. Ножи чертовой перчатки вошли в бок. От боли я только засипел, засучил ногами. Северянин засадил оружие поглубже, внимательно глядя мне в глаза. Безумная морда улыбалась.

Я харкнул ему кровью в лицо, отчего оскал гориллоподобного стал еще шире.

Двое викингов уже прибили Стаса. Бард лежал на земле, неестественно раскинув руки. Игната я не видел. Еще двое викингов склонились над дымящимся товарищем. Не знаю, что произошло, но пламя лысого мечника не убило, однако выглядел тот потрясенным.

Гориллоподобный рыкнул, выдернул из меня ножи и вновь засадил перчатку в живот. Облизнулся.

«Коварный удар»

Здоровяк тут же ослаб, поник. Я свалился с его чертовых лезвий на землю. Перекатился на бок, перепачкавшись в собственной крови. Хлестанул еще раз щупальцем, непонятно как не потерянным после всех контузий и ранений. Попытался встать, но оскользнулся и растянулся на дороге. В поле зрения показался чей-то сапог.

Позади что-то грузно упало.

Вы убили Берсерк Фредлишемана

Меня вновь подняли на ноги. Рыжеволосый парень с татуировкой во всю правую половину лица. Ноздри викинга гневно раздувались.

— Отправляйся в Хель! — харкнул он мне в лицо. Теплое лезвие уперлось в горло, отчего стало неприятно глотать.

Метрах в десять от нас я увидел Головастика. Шаман в маске стоял, скрестив на груди руки, и в драку не вмешивался. Рядом с ним улыбался Призыватель.

И это мне ну совсем не понравилось.

«О сколько нам мгновений чудных»

— Нам тут немножко мучают, — прохрипел я неожиданным свидетелям. Рыжеволосый покосился назад, не отнимая лезвия от моего горла. — И отрывают лапки.

— Это не ваш бой, — послышался голос одного из викингов.

Головастик развел руками, мол, вмешиваться не собирается и продолжайте, пожалуйста, не обращайте внимания. Однако от шпильки Юра не удержался:

— Вы так разбрасываетесь репутацией, будто бы у вас бесконечный кредит доверия для всех и каждого. Встретимся на кладбище.

— А вот это обидно было, — добавил я. Лезвие клинка вошло в горло, забивая его металлом и кровью. В глазах потемнело. Что за дела, Головастик? Какого хрена?

Меня оживило в кругу камней, метрах в ста от шумного порога. Игнат и Стас были на берегу, и я, под екающие боли в груди, присоединился к друзьям.

Ноги дрожали от слабости. Очень удивительная вещь в нервных расстройствах, когда тебя отпускает — ты реально забываешь, как плохо тебе было. Стирается плохое. Привыкаешь к нормальной жизни, и она действительно становится — нормальной.

Но рано или поздно психическая дрянь возвращается. И тебе тотчас кажется, что она никуда не уходила. Ты думаешь о том, как же плохо. Как всегда было плохо. Как всегда будет плохо.

Так что добравшись до товарищей, я первым делом сунул голову в ледяную воду, вымывая из головы лишние мысли. После чего мы молча сидели на берегу, глядя на то, как заскриптованная вода бьется о заскриптованные скалы. Слушали, как рокочат в заскриптованном течении заскриптованные камни. Как поют заскриптованные птицы. Река скатывалась в скалистый каньон.