Однако противник приближался.

А затем магия утихла. Южный фланг рухнул. Шквал стрел сбросил с частокола Игната и СемьКотов. По брёвнам застучали железные наконечники. Во все стороны полетели щепки. С неба посыпались подбитые Посланницы.

Зашибись. Стрелки подошли…

— Двинулись! — заорал я нашей оперативной группе. — В лукарей! Суппорта, дайте что на неуязвимость хоть какую–то. Ресайте наших, кто умеет!

Жиробас ринулся к павшим. Студентка страшно закричала, словно от дикой боли. Но я уже перепрыгивал через частокол на южной стороне. Ряды порабощённых северян с луками выстроились на уровне заострённых брёвен, и расстреляв мою авиацию и игроков на башнях, теперь целились вниз, в беспомощных мертвяков.

Кураж! Хохот! И по головам, по головам. Раз уж работало!

Последовавшие за мною милишники и ШпалернаяДва встретили шквал стрел в прыжке. Но каким–то чудом пережили залп и, похожие на ежей, по стопам шута и по топчущимся мертвякам, взлетели на вал.

Со стороны портальной послышался женский предсмертный крик. Студентка? Это я отметил уже краем сознания, раздавая удары по порабощённым стрелкам Выводка. Слева и справа крошили взятых мхом лучников Чикса и Клюка. Надо сказать: женщина, убивающая чудовищ — это прекрасно. Это вам не безумные бородатые морды мясников и маньяков. Да, сексуального, разумеется, в девушках не было, но с какой страстью, с какой самоотверженностью они сражались.

Была бы минутка — обязательно стрельнул бы телефончик. Конечно, вместо номерка получил бы клинком в горло, но попытка не пытка.

Кураж прошёл, плечо ожгло болью — прощай неуязвимость, здравствуй страдание. Вот только — очень сложно целиться в противника, когда тот мечется между боевых товарищей. Стрелки опешили, крутясь по сторонам с натянутыми луками. Кто–то взялся за клинки, кто–то получил кусочек стали от соратника. Пока шёл хохот — враги старались дотянуть до меня, но как только он закончился, прилетать стало и милишникам.

Тот урон, что попадал по нам, рыщущим в рядах противника, ШпалернаяДва отхиливал без сложностей. Слева вспыхнуло пламя, сжигая вопящих северян. Справа западали под атакой Игната другие стрелки. Южный фланг удалось реснуть!

Вот только среди лучников стали попадаться еловики. Я сдернул одного из них с Чиксы, сражающейся рядом, но почти сразу на неё навалилось ещё двое покрытых хвоей противников. Девушка попятилась, отбиваясь. Но залп игл сначала застанил милишницу, а затем она упала и исчезла под наступающими.

— Отходим! — заорал я. Хохот ещё на кд. Я влепил душевной раной, затем ещё одной. Клюка вырвалась из толпы, прыгнула к частоколу. Шпалерная подпрыгнул, отталкиваясь от морды мастиффа. Вцепился в брёвна, подтягиваясь. Зазаика исчез.

Ещё одна рана.

ВАШ ДУХ НА НУЛЕ. Вы получаете штраф ко всем способностям.

Ой–ой…

Ноги подкосились. Удар в грудь. Потеряв равновесие, я рухнул с вала, плюхнувшись на Боевое Братство. Тот отшвырнул меня к частоколу, встретив клинками нападающих. Я грохнулся на спину рычащему Мастиффу. Вяло скатился вбок, упал на землю. Попытался подняться, но не смог. Сверху полился хил от выбравшегося Шпалерной.

— Я что–то приуныл, — немеющими губами прошипел я. Шутка не добралась до цели. Вокруг ревели, визжали, чавкали, хрипели сражающиеся твари. Мне на живот наступила чья–то лапа.

— Вставай! Вставай! — орал сверху Шпалерная.

— Мне ко второй… — вяло ответил я. Как забыл про дух–то…

Если бы не лапа на брюхе, то, в целом, лежать было комфортно. Хотелось спать. Звук боя притих, раздаваясь словно из–под толщи вод.

И тут мне прилетело по лицу. Хлёстко. Обидно.

— Чего разлёгся? — гаркнула Клюка. Милишница вернулась за мною. — Подъём.

— Дух сжёг, — пожаловался я тихо. Окровавленное лицо Клюки оказалось рядом. Она схватила меня подмышки, попыталась выдернуть из–под мастиффа. Выругалась. Пнула зверюгу, и та убрала лапу. Девушка прижала меня к брёвнам частокола. Отвесила пощечину.

— Это… Меня это не возбуждает, — пролепетал я. — Но ладно. Какое у нас стоп–слово?

Дух скакнул вверх. Вялость прошла. Прилетела ещё одна оплеуха.

— Всё, всё, я в норме.

— Тогда выбирайся!

Оказавшись наверху, я понял, что ситуация меняется в худшую сторону. Восточный край частокола уже сражался внутри. Оборотни, волки валились с брёвен на вторую линию обороны. Да и южный край сдавался.

Райволг сверкал, будто синее солнце. В центре нашего городка стало гораздо больше свободного места. Мертвецы уходили, занимая место павших.

На башне, откуда бил по Выводку Ломоносов появился оборотень. Свалил чародея и быстро прикончил, а затем прыгнул вниз и сдох на клинках Сестры. Выход из портала завален телами посланников мха. И, кстати, это хорошая мысль. Подкреплений оттуда не было видно.

— Они прорвались! — гаркнула Клюка. — Прорвались. Надо было ждать остальных!

Я промолчал, бросившись на помощь восточному краю. Шпалерная с матами последовал за мною.