Собственно, гостиная и состояла из двух частей. Одна – огорожена стеллажами с книгами, как в читальном зале, посреди этих стеллажей – письменный стол .

Вторая половина комнаты имела более светский вид. Диван, торшер, два кресла, низенький столик, тёмный прямоугольник плазмы на стене. Даже уютно...

А Анварес-то где?

Озираясь, Юлька разволновалась ещё больше. Ещё острее почувствовала себя уязвимой, неуверенной в себе и какой-то неуместной здесь, лишней, ненужной.

И снова остро ощутила тоску, которая непременно будет её теперь грызть, когда он выпроводит её отсюда. Конечно, выпроводит! Не дура же она совсем, чтобы наивно верить, что, переспав, он, как честный джентльмен, возьмёт её в жёны. Это смешно, а всё равно горько… Получил своё и шагай, девочка. Он ведь ничего ей не обещал, не принуждал. Всё случилось добровольно. И если уж совсем откровенно, то она и не жалела о том, что произошло. Ей самой этого хотелось. Просто теперь хотелось большего.

И от понимания, что это невозможно, становилось плохо, очень плохо, до головокружения, до тошноты, до ломоты в костях.

Юлька прошла вглубь комнаты – и правда, нет никого. Во всей квартире она была совсем одна. Полюбопытствовала, что у него на столе – бумаги какие-то, книги... теория литературы, Хализев, Беззубов, Сухих, Ван Дейк… Она пробежалась глазами по корешкам и отвернулась – ничего интересного. Зато на стеллаже приметила более знакомые имена: Хемингуэй, Драйзер, Теккерей, Стейнбек, Диккенс, конечно же, Шекспир… а вот и злополучный Фицджеральд. Вовек она его не забудет!

Поколебавшись, достала с полки Фицджеральда. В книге, помимо новелл, было несколько рассказов. Юлька просмотрела оглавление и к своему удивлению наткнулась на «Загадочную историю Бенджамина Баттона». Этот фильм она видела несколько лет назад, прекрасно его помнила, но никак не ожидала, что снят он по Фицджеральду. Прочитала, конечно же, – хотелось сравнить. Следом проглотила «Долгое ожидание» и вдруг растрогалась, пожалев несчастную миссис Кинг.

Тут раздался металлический щелчок, и в прихожей скрипнула входная дверь.

Сердце тотчас совершило дикий кульбит и заколотилось в бешеном темпе.

Он! Анварес! Сейчас они встретятся… и что? Как в глаза ему смотреть? О чём говорить? Но главное – как будет на неё смотреть он и что ей скажет?

Хотя можно догадаться: давайте отвезу вас домой, госпожа Аксёнова.

И это правильно, это даже любезно с его стороны, но, чёрт возьми, почему же так тоскливо при одной лишь мысли сразу становится…

Не решаясь выйти, она так и сидела, замерев, на диване, с книгой на коленях, в ожидании неизбежного.

Анварес, спустя пару минут, заглянул в гостиную сам. Посмотрел на неё так пронзительно, что сердце, ухнув, упало вниз.

Потом произнёс:

– Мне надо было по делам отлучиться…

Юлька таращилась на него во все глаза и не знала, что ответить.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил после паузы.

– Нормально, – выдавила она, с удовольствием подмечая, что он назвал её на «ты».

Может, и мелочь, но в случае с Анваресом – это огромный шаг вперёд, то есть навстречу. Только вот как к нему обращаться? На «вы» после того, что случилось, – как-то нелепо. На «ты» – вообще немыслимо.

– Хорошо себя чувствую, – добавила с улыбкой.

Тут она немножко приврала. Чувствовала она себя неважно – горло саднило, под кожей гулял озноб. Но это ерунда. Лёгкое недомогание, не более.

– Я тут книжку взяла почитать. Ничего? – Юлька показала ему Фицджеральда.

Он вдруг улыбнулся – впервые! Во всяком случае, при ней. И даже как-то легче стало. Однако сказал он совершенно другое:

– Готовлю я не очень, но могу сделать яичницу. Есть хочешь?

Юлька кивнула, хотя особого аппетита не чувствовала. Но позавтракать с Анваресом, ну или пообедать, если смотреть на время, казалось очень заманчивым. Как будто они пара и всё у них по-настоящему. А я ещё лучше – приготовить этот самый завтрак-обед вместе.

Юлька поднялась с дивана и еле успела удержать полотенце, уже готовое соскользнуть с бёдер.

– Я не нашла одежду, – смущённо пояснила она, заметив, как в первый миг Анварес уставился на её ноги, как сразу потемнел его взгляд, как затем он поспешно отвернулся.

– Я… сложил твои вещи в прихожей, – глухо сказал он. – Пойду готовить…

Присоединилась она к нему спустя несколько минут, уже полностью одетая. Но возникшей на мгновение лёгкости теперь как не бывало.

Юлька буквально чувствовала кожей, как сильно он напряжён. Видела это по его чересчур сосредоточенным движениям, по неестественно прямой спине, по ускользающему взгляду.

– Помочь? – спросила она.

Он, не глядя, качнул головой: