– На родине Сёвы, – сказал он, – бытует как бы шуточная фраза от лица профессионалов. А ведь в каждой шутке заключается доля правды…

– Что за фраза?

– Невероятное мы делаем сразу. Невозможное занимает чуть больше времени.

Щетина моргнул. И отразил его усмешку:

– А ведь адски точно сказано. Прям про нас. Надеюсь, ваша егоза принесёт не одну порцию зелья?

И Васаре принесла не одну. Впрочем, чему удивляться? Старик сам же наварил нужного состава с изрядным запасом…

Модифицированное зелье Зарождения Нового , как и любое зелье вообще, входит в полную силу не сразу. Вынужденную паузу «группа заговорщиков», как их четверых скопом обозвал Ригар с очередной своеобразной усмешкой, потратила на действия, «преисполненные бесчеловечной жестокости, косвенного насилия над свободой личности и леденящего мозгокапства» (а это уже фирменная формулировка самой младшей из присутствующих).

Говоря проще, у специалистки-артефактора выпытывали, как работает её Атрибут.

– Отстаньте уже! Медленно он работает!

– Но как?

– Всё по свойствам. Жизнь даёт… ну… если пассивно, то просто регенерацию. Видите на руках царапины? Правильно. Потому что их больше нет. Я гибкостью направила жизнь к ним, и теперь то, что заживало дни, исчезает за минуты. Это активное использование. При пассивном… ну, может, заживление ускорится в десять раз. А может, только вдвое. Смотреть надо…

– Что, если…

– Нет! Не надо меня резать для проверки скорости заживления! И сама я себя резать не буду! Изверги! Живодёры! Сейчас я завизжу!!!

– Тише-тише, Васька. Что ты как…

– Как кто?! Ты договаривай, бра-тиш-ка, договаривай…

– Что насчёт пассивного эффекта гибкости? – пришёл на помощь Ригар. – Удалось достичь расчётного влияния на тело?

Вместо ответа Васаре встала на локти и, перекинув ноги вперёд, прижала кисти рук своими стопами, в процессе выгнувшись даже в чём-то жутковато.

– Вот, – чуть сдавленно сказала она. – Раньше, как ты ни мучил меня с растяжкой, такого не… удавалось. Не хватало… чуть-чуть. Сейчас – хватает. Но…

– Но что?

– Подозреваю, – девица, одетая в совершенно неприемлемые и возмутительные (по меркам сельских кумушек) свободные шорты со свободной же майкой, поставила ноги чуть шире, качнулась и выпрямилась, поднимаясь одним слитным движением в нормальное стоячее положение, – фуф, да, точно пока не знаю, но… по-доз-ре-ва-ю… да-а…

– Васька.

– А что сразу Васька? Сейчас я обижусь!

– Это мы обидимся, – пообещал Мийол. Как бы не всерьёз, но как бы и взаправду. Он тоже умел играть выражениями и позами.

– Никто меня не лю-у-у-уби-и-ит… никто меня не це-е-ени-и-ит…

– Доченька.

– Я думаю, – выпалила поименованная, – что на полноценное принятие и познание свойств Атрибута потребуется некоторое время. Не меньше нескольких дней. И про его влияние на душу я прямо сейчас не скажу ничего. Как будто вы этого без меня не понимаете!

– Кхм…

– А вообще, – в нормальном темпе добавила она, – мне страшно не хватает для комплекта чего-нибудь сенсорного. Хотя бы косвенно пригодного для… ощущений. Вот примерно как твоя связанность , братик. Но лучше полноценное зрение или восприятие . Работать через одну лишь гибкость – это как с закрытыми глазами среди ночи по чужому подвалу шариться.

– Интересное сравнение, – заметил Ригар. – Чувствуется личный опыт.

– Что? Нет! Я бы никогда не полезла к Лагусе в…

Старик ехидно хмыкнул. Мужчина помладше склонил голову набок. Васаре пискнула и очень постаралась изобразить алурину – только не за счёт магии исчезновения , а за счёт скорости.

«Паршивка, – подумал Мийол с нежностью. – Что могла и хотела, сказала, сделала вид, что спалилась на старой шалости и умотала, чтобы не повторять одно и то же без особого смысла… ровно до поворота тоннеля… причём ни слова лжи не обронила!