– Мне плевать на твои мудреные умозаключения, тем более что ко мне они не имеют никакого отношения.

Шерз отвернулся от словоохотливого коллеги, мечтая, чтобы тот скорее оставил его в покое.

– Как знать, как знать, - ехидно произнес специалист по мутациям. – Один небезызвестный тебе ученик как раз мог бы легко превратиться в тигра - это его поведенческий тип. Так что будь осторожен, когда снова соберешься его задевать.

– Я со школярами не воюю, - сморщившись, словно от прокисшего вина, произнес Шерз, еще раз дернув себя за мочку уха.

Однако его собеседник уже покинул преподавательскую, изрядно подпортив настроение учителю теории общей магии. Тот обернулся, и, не заметив надоедливого говоруна, мысленно выругался. Громко захлопнув книгу, он встал из-за стола.

«Это мы еще посмотрим, кто тигр, а кто шакал. Надо будет - я ему зубы и когти в один момент вырву. Но сначала пусть сыграет роль приманки. Где шляется этот Хунг?»

Тот, кого Шерз послал приглядеть за Нилом, до сих пор не соизволил прийти и доложить о вчерашнем дне. Уроков на пятом курсе у синеглазого учителя сегодня не было. Он подошел к доске с расписанием и узнал, где сейчас должен находиться нужный ученик.

Через полчаса преподаватель выяснил: сегодня Хунг не явился на уроки. Вчера он неудачно споткнулся на лестнице и попал в лечебницу со сложным переломом.

«Узнаю, что специально – придушу собственными руками! Опять надо искать нового недотепу!»

В кабаках восточных кварталов окраинного кольца разборки между посетителями происходили по пять раз за декаду. Нередко доходило и до применения огнестрела, хотя у местных нож был более популярным оружием. Стоил он в разы дешевле даже однозарядных пистолей, а бросать точно в цель умел каждый второй мужчина, проживавший у границ Лардеграда.

Независимо от того, с оружием или без происходили потасовки в питейных заведениях, их последствия требовали денежных затрат. После побоищ хозяевам приходилось восстанавливать мебель, покупать новую посуду и подлатывать декоративные перегородки, которые нередко проламывали «летающие» клиенты.

Оплачивать буйство клиентов из своего кармана никто не желал, а потому владельцы кабаков и трактиров, расположенных за границей срединного кольца, с каждого клиента брали «разгромный» налог в десять медяков - приблизительно столько же там стоила кружка плохонького пива с овощной похлебкой.

Во избежание погромов любой кабатчик мог нанять пару-тройку вышибал, но охранники обходились гораздо дороже, к тому же тихие заведения не пользовались особой популярностью. Окраины жили своей жизнью. Хочешь показать удаль - приходи в один из кабаков. Повезет - тебя заметят, глядишь, и - в банду позовут, а это уже заработок. Правда, удача улыбалась далеко не каждому. Кто-то уходил без зубов, кого-то выбрасывали на улицу приходить в себя, иных же просто выносили с черного хода и отдавали на корм ночным тварям или рыбам.

Совсем иначе обстояли дела в подобных заведениях срединного кольца, не говоря уже о центре. Там обязательно нанимали вооруженных охранников, а в самых респектабельных ресторанах - еще и магов. Любые вспышки агрессии старались погасить в зародыше. Однако ужин в спокойной обстановке стоил совсем других денег. За кружку пива просили четверть серебряного, закуска к нему - еще столько же. Зато никаких драк и стрельбы, разве что разок-другой в кварту забредет безбашенная компания…

Кабак «Уютное местечко» абсолютно не соответствовал своему названию. Во-первых, восточная окраина Лардеграда уютом никогда не отличалась - грязные улицы, серые обшарпанные дома, хмурые прохожие… Во-вторых, внутренняя обстановка скудостьюмало отличалась от наружной. Серые стены в пятнах неопределенного цвета, массивные столы, больше похожие на грубо сколоченные лавки, стоявшие на двух вмурованных в каменный пол столбах, табуретки, поднять которые мог далеко не каждый посетитель. Потолок подпирался колоннами из слегка обтесанных стволов деревьев. Сучья на уровне человеческого роста специально не обрубали, используя их в качестве крючков для верхней одежды.

Сегодня днем в это заведение наведался главарь одной из многочисленных восточных шаек.

Гримур, которого чаще называли Бугай, не собирался обедать, как, впрочем, и затевать разборки. Обедать было уже поздно, бить морды слишком рано - зал не заполнился и на четверть.

Вошедший осмотрелся по сторонам, кивнул, приветствуя знакомых, и направился к барной стойке.

– Привет, Бугай! Как жизнь?
– поздоровался коренастый бармен, разливая напитки.

– Здорово, Лирс. Все путем, чего и тебе желаю. Как поживает достопочтенный Кигир?
– посетитель положил на стойку монетку в десять медяков.

Гримур не отличался мощным телосложением, а свое прозвище получил после драки с громилой. Тот был втрое крупнее, но ничего не сумел противопоставить быстроте и ловкости противника. Кто-то из зевак тогда обронил: «Ну, ты и бугай». Так прозвище и прилипло.

– Хвала вознесшемуся, благополучно. Хозяин принимает гостей, но скоро освободится. Тебе черного, как обычно? – Бармен привычным движением смахнул ремонтный налог в коробку.

– Не откажусь, - кивнул посетитель.

Он пришел в кабак по вызову владельца и сейчас с нетерпением ждал с ним встречи.