— Вы сильно не налегайте на алкоголь. Сейчас заедем в супермаркет.

Троица дружно кивнула в знак согласия. Ирма приняв от СБ-шника свой стаканчик, негромко включила радио и задержала свой взгляд на Рустаме.

— Я хочу, чтобы ты первый мне сказал тост, — сказала она с затаённым ожиданием отказа.

Васильев бросил на неё короткий взгляд. Кивнул. И остановив машину перед очередным светофором, обернулся назад.

— Налей мне сок, Кость, — попросил он брата.

Волков передал свой стаканчик Эвелине и исполнил просьбу Рустама.

Васильев сев в пол-оборота к Градской, принял стакан от брата и, поблагодарив того, внимательно посмотрел в глаза Ирме. Улыбнулся только уголками губ и, выдохнув, сказал:

— Желаю тебе больше никогда не напиваться из-за козлов, которые тебя не достойны. Желаю, чтобы ты больше никогда не падала к ногам других снегоуборщиков и не приглашала к себе домой незнакомцев… Желаю, чтобы уста твои всегда улыбались, а глаза искрились счастьем. И пусть рядом будут только достойные люди. За тебя, Ирма!

— А к твоим ногам падать можно? — пригубив алкоголь, шутливо спросила Градская.

— Лучше не стоит. А то вдруг что-нибудь отобьёшь себе. Я же потом буду очень переживать, корить себя. Пожалей мои нервы.

Все рассмеялись, и дальше поездка действительно проходила в непринуждённой обстановке. Правда, в пробке им всё же пришлось постоять, однако не так долго, как по дороге в город. В супермаркет пошли только Ирма с Рустамом…

Эвелина откинулась на спинку сидения и из-под полуприкрытых век посмотрела на сидящего рядом мужчину. Чёрный стиль в одежде ему, безусловно, идёт, делая его брутальным и холодным. А вот взгляд светло-карих глаз в данный момент из холодного и хищного преобразился в тягучий и сладкий мёд.

— Что-то интересное нашли в моей внешности? — изогнув вопросительно левую бровь, поинтересовался Волков спустя несколько минут молчания, воцарившегося после ухода Ирмы с Рустамом.

— Угу. Угрюмость. Вот смотрю на тебя и думаю: не надоело тебе быть букой? Расслабься. Улыбнись. Я же не собираюсь набрасываться на тебя с гастрономическими и криминальными намерениями. Между прочим, среди нас двоих ты хищник, не я.

Волков недовольно скривил лицо.

— Я смотрю, вам нравится дразнить меня и фамильярничать.

— Не вижу причины продолжать выкать, — пожав плечами, ответила Эвелина.

— Я вообще про ваши намёки о моей фамилии.

— Радуйся, что я дразню тебя только фамилией. Но могу взять с тебя пример и критическим взглядом пройтись по твоей внешности.

— Я же уже извинился, — скривившись, будто от надоедливой зубной боли, сказал Волков.

— Ты думаешь, что маленького букетика цветов достаточно, чтобы я забыла обиду? — с неприкрытой иронией в голосе спросила Эвелина. — Должна тебя расстроить. После неудачного замужества и мужа, который вечно был недоволен моей внешностью, я стала больше любить и ценить себя. Так что для того, чтобы я простила обиду маловато одного букета ландышей!

— Недоволен твоей внешностью? — скользя внимательным и оценивающим медленным взглядом по фигуре женщины, переспросил начальник СБ. — И что же его не устраивало? Твоя субтильность?

— Я тебя сейчас ударю! — прорычала Баринова.

— В значении этого слова нет ничего оскорбительного, — назидательно возразил Константин. — Нежная, тонкая, хрупкая. Именно такая ты и есть. Но если я вновь тебя обидел — постараюсь загладить свою вину. Только скажи, что мне для этого нужно сделать.

— Пропрыгай на одной ноге до самого посёлка, — буркнула Эва.

— Я серьёзно.

— Так и я не шучу, — выдавив из себя злорадный оскал, сказала Баринова.

Костя глубоко и шумно вдохнул и выдохнул. Что-то совсем у них не вяжется общение. И не понятно: то ли его это расстраивает, то ли забавляет.

— Ты так и не ответила на мой вопрос, — напомнил ей Волков и только сейчас заметил, что и сам перешёл к неформальному обращению.

— На какой?

— Что твоему бывшему мужу не нравилось в твоей внешности? — перефразировал он свой вопрос.

— Наверное всё, — задумавшись на короткий миг и пожав плечами, ответила Эва. — Но больше всего он меня попрекал излишним весом.

— И поэтому ты села на диеты, в результате которых стала такой… стройной? — запнулся Костя, стараясь подобрать менее грубое слово.

— Да я никогда и не могла похвастаться выдающимися формами. Просто супругу хотелось, чтобы я была прозрачной, наверное, — нахмурившись и в очередной раз задумавшись о своей не сложившейся семейной жизни, ответила Эвелина. — И вообще, почему это я обсуждаю с тобой свою личную жизнь? — возмутилась она.