Утро не задалось — кофе сбежал, и мне предстояло оттирать белоснежную плиту, лучше сделать сразу, потом будет только хуже. Но сил на это не было, вообще последнее время катастрофически не хватало сил. Вроде и отдыхала не так давно, но почему-то усталость не отпускала. А может, и не усталость, а разочарование. Разочарование в самой себе, в своей жизни. Брак Марии подтолкнул к нехорошим мыслям о собственной жизни, о собственной неустроенности. Я уже давно забыла, когда с кем-нибудь встречалась, свидания были редкостью в моей жизни, мужчины тоже. Слишком серьезной для них была, они меня побаивались, знакомиться подходили в "приподнятом" алкоголем состоянии, и это было отвратительно.

Ладно, пора на работу. Отражение согласно кивнуло, и я пошла в единственное место, где сильные мужчины нуждались в моей серьезности и разумности, в мой департамент. Скоро восемь лет, как здесь работаю, и каждый день как первый. Только здесь и с подругами не ощущала себя одинокой. Дурдом начался сразу — с ресепшна поздно передали письмо из суда, и в спешном порядке пришлось искать документы и направлять юриста. Получила нагоняй за плохо организованную работу, совершенно незаслуженно, последнюю неделю меня не было в Москве, сопровождала заместителя начальника департамента в командировке, на сайте Арбитражного суда информации о назначении рассмотрения нет, да и письма из суда обязаны, не распечатывая, к нам сразу направить, но руководству мои доводы — что пыль на дороге. Позже начальство остынет и извинится, но сейчас обидно. Потом сломался ксерокс, а застрявшие в нем бумаги невероятной важности и никак не могли быть помяты. Опять оказалась виновата я, а не безрукий стажер-юрист, которого знакомили с положением, по которому все документы копирует специально обученный персонал. Бумаги из ксерокса извлекла без видимых повреждений для них, мастерство не пропьешь, многолетний опыт работы с оргтехникой и смекалка всегда выручали.

— Лана, вы куда? — окликнул меня в дверях Константин Евгеньевич, мой непосредственный шеф и начальник департамента по совместительству.

— Обедать.

— Ладно, иди.

Как будто без вашего разрешения я бы не пошла, раз сегодня все решили повесить на меня свои огрехи, то буду четко действовать в соответствии с трудовым распорядком, а по нему у меня сейчас обед.

Лотта уже сидела в кафе и ждала остальных — Ася и Ната задерживались, а Мари еще была на Лазурном берегу. Судя по заказанному мороженому не у меня одной плохое настроение.

— Привет, Шарли, о делах спрашивать не буду, и так видно. У меня аналогично.

— У тебя тоже видок нерадостный.

К приходу подруг мы все же успели нацепить маски благополучия, что расстраивать близких?

Коллеги уже собирались по домам, даже срочные дела не могли задержать их на пару минут в офисе в вечер пятницы.

— Лана, привет. Можешь кое-что для меня сделать?

— Постараюсь.

— Нас с Деном учредители на ковер вызвали, разбор отчетности. У меня на столе лежит приглашение в театр и визитка, не могу дозвониться до Сигера и сказать, что не приду. Можешь ему позвонить и за меня извиниться, а то я телефон отключу на время раздачи оплеух?

— Хорошо, а меня пустят к тебе?

— Пустят. А хочешь, сходи на спектакль, состав актеров замечательный, я так хотела сходить, но у меня сегодня цирк по программе.

— Нет, не меня приглашали.

— А ты подумай хорошенько, когда последний раз в театр выбирались? Это Ната у нас постоянно ходит, а мы с тобой, да и Аська, все в работе.

— Неудобно.

— Это не свидание, просто Николай Сергеевич спонсировал постановку, вот и вручил контрамарку за хорошую организацию приема.

— Обещаю подумать.

— Считай, что я тебе это приглашение подарила.

— Ладно, если не дозвонюсь, схожу.

— Спасибо, Лана, ты настоящий пятачок.

— А ты настоящий свин.

— Хрю-Хрю. Ну ладно, из меня сейчас отбивные делать будут. Пока.

— Позвони, как пожаришься.

— Хорошо.

Часы показывали пять, у всех нормальных сотрудников уже работа окончена, а я чем хуже. Шеф что-то буркнул о моей несознательности, но мне сейчас было не до его бурчания, он и так всю неделю на меня рявкал, причину плохого настроения босса знала, но расставание с любовницей — не повод срываться на мне.

К Шарли меня пустили без проблем, несколько раз попыталась дозвониться до этого Николая Сергеевича, но абонент — вне зоны действия сети. Придется ехать, раз Лотта просила извиниться, то, значит, для нее этот "недоступный абонент" важен.

Телефон так и не отвечал.

В театре я действительно давно не была. Буфет мало интересовал, в холле мне не с кем было общаться, пошла в пустой зал и устроилась на предназначенном месте.

— Здесь занято, — холодный голос оторвал меня от моих невеселых мыслей.

— Простите?

— Здесь занято, вы заняли чужое место.

— Вы — Николай Сергеевич?

— Мы разве знакомы?

— Нет, просто Шарли не сможет прийти, просила меня извиниться и посмотреть за нее спектакль.

— Она сама не могла извиниться?

— Хотела, но ваш телефон не отвечал.

— Ладно, оставайтесь, раз пришли, — пробурчал шкаф. Что-то все на меня бурчали.

— Спасибо за разрешение, чтобы без него делала, — огрызнулась я. Хорошо, что уже третий звонок, зал стал стремительно заполняться и через несколько минут погрузился в темноту, а то бы не сдержалась, наговорила бы чего-нибудь и окончательно навредила Генриховне.