— А может, он забыл?

— Успокойтесь, шеф, если бы он забыл, нас сюда не пустили бы.

— Пойду, покурю на улице.

— Идите.

Как же хотелось спать, настало время моего энергетического спада, после двух часов ночи буду бодра, весела, а сейчас мозг начинал отключаться. Решила занять себя и стала прогуливаться по гостиной, но зацепиться было не за что, ничего, кроме роскоши. Я начала составлять план на утро, если отсюда выберусь. Шеф что-то долго курит, решил надымиться вусмерть? Наконец, Ден вернулся, курево нервозность не убрало.

— Мать моя женщина, — выдала я.

— Что это еще за реплики?

— Да так, вспомнила, что сегодня мне в шесть утра в Шереметьево вашего брата встречать. Может, сейчас поехать? Там же комнаты отдыха есть, хоть пару часов покемарю.

— А я здесь один останусь?

— По деловому этикету можно опоздать максимум минут на пять и то с извинениями, мы уже почти два часа ждем, это невежливо заставлять себя ждать еще и ночью. Давайте пойдем, оставим веселенькую записку с извинениями, мол, ждать больше не могли, спать хотца.

— А как мне хотца тебя уволить.

— Увольняйте, только кто ж с вами в третьем часу ночи будет сидеть и ждать непонятно чего?

— За твою зарплату? Многие захотят скоротать со мной ночку.

— Да уж, за четыре года прям очередь из желающих выстроилась, все никак выбрать не можем. Еще кофе?

— Да. Здесь грот есть, подсветка оригинально сделана.

— А я голову ломаю, сколько ж вы сигарет уничтожили, а вы владения дозором обходили. Покажете мне грот?

— Пошли, покажу, все равно делать нечего, а кофе после променада выпьем.

Плохая была идея. Я, как всегда, шла впереди шефа, и распахнувшаяся дверь со всей силы ударила по лицу. И какая сволочь придумала эти "перехватывающие" доводчики, фиксаж только у стены и при закрытии, а остальной путь дверного полотна — свободный полет. Искры из глаз — малоподходящее определение, скорей праздничный салют на Красной площади, только вместо "ура", хотелось кричать "мать, мать, мать". Две из трех встреч с Грековым обошлись травмами, что ж от меня останется после работы с ним.

Не, не буду с ним работать, общаться с ним будут Лиза и Денис, а я займусь другими заказами, мне жизнь дорога. Пока Греков и мой шеф бегали за холодным компрессом, наслаждалась щебетанием спутницы Павлина Надменного, щебетание сводилось к тому, что они могли еще находиться на вечеринке, а мы бы еще ждали и ждали. Пока паникеры искали составляющие для компресса, опять воспользовалась влажными салфетками, какая, оказывается, полезная вещь. Урон не такой страшный — немного крови, потекшая тушь, припухший нос, через несколько минут была в привычном виде. Так что компресс мне не пригодился, ну подумаешь, нос слегка красный, это не беда, хуже было, что Греков меня узнал, несмотря на распухший нос. Узнал, но промолчал.

В общих чертах — нам предстояло организовать празднование его тридцатипятилетия, это должно быть мегапафосное мероприятие на тысячу персон, и говорить о нем должны все глянцевые журналы и светские хроникеры. Ничего необычного, к нам с такими предложениями регулярно обращаются, разве что бюджет обычно меньше, а времени больше. Как и предполагала, разговор можно было провести в офисе, а не ночью за МКАД. Уже стало светать, а мой шеф все еще предлагал варианты. Тик-так, тик-так, мне-то уже пора уезжать, иначе Федька будет брошен в Шереметьево.

— Вы куда-то торопитесь? — раздраженно спросил Павлин, после моего очередного взгляда на часы.

— Да, в Шереметьево — самолеты встречать и пилотов, люблю их форму и физподготовку.

Греков поморщился, мой ответ его не порадовал. А чего он ожидал? Что в пять утра буду его лизать изо всех сил, нет, не дождется. В аэропорт нужно, и это важней всяких там павлинов ощипанных.

— Я вас подвезу, мне туда же.

Вот это в мои планы никак не входило, уже даже хотела отказаться от такой любезности, но кулак Дениса за спиной Грекова меня остановил. Пришлось принять предложение и выдавить из себя благодарственные слова и лучезарную улыбку.

Греков удалился, а Денис тут же оказался около меня.

— Ты что творишь?

— Не хочу с ним ехать.

— Поедешь и будешь любезна.

Поехала, любезность заключалась в том, что всю дорогу боролась со сном, а это было нелегко, тепло машины и мягкое сиденье разморили меня окончательно. Мы просто долетели до аэропорта, так быстро еще не добиралась или все же уснула.

— Вы встречаете или улетаете?

— Простите? — наверное, все же задремала, так как не поняла, что от меня хотят.