Чай протолкнул пиццу дальше, и я смогла оценить кальмаров и перепелку, на мясо и рыбу меня не хватило, Греков попробовал все, и его опять все устроило. Может, лояльность Павлина была вызвана нависающим двухметровым Юрасиком? Вот и Ася появилась, честь дегустировать передала ей, а сама пошла переговорить с метрдотелем, нужно решить вопрос с дополнительными официантами, к моему возвращению осталось согласовать десерты. В меню не было моего обожаемого шоколадного торта, а жаль, это действительно нечто сверхъестественное.

Вроде бы все обговорили, на все получила согласие, спиртное выбрали, хорошо, что особой необходимости в дегустации спиртного не было, Греков в нем разбирался и просто указал, что хочет. Работать с ним было на удивление легко, обычно на меню уходили недели, а тут все максимально быстро. Ася и Павлин удалились, Юрочка попросил меня остаться ненадолго. Официант поставил передо мной тарелочку с шоколадным тортом и чашку с зеленым японским чаем.

— А это домой заберешь, — Юрочка поставил рядом со мной коробку, в которой был еще кусочек торта. Встала и чмокнула Юрку в щеку, он довольный ушел в свое кухонное царство. Я предвкушала наслаждение, но перед моим столиком возник Павлин.

— А у моих родителей такое же меню?

— Нет, они другое утвердили, но дегустировать не собираются, они мне доверяют как профессионалу.

— А это мы не пробовали, — Греков взял вилку и отковырнул чуть ли не половину моего торта, — вкусно, почему его нет в меню?

— Сами же вычеркнули.

— Вчеркните обратно, это самое вкусное из того, что было. Так и знал, что вы меня обделите.

В итоге заказчик съел весь торт, пришлось мне довольствоваться чаем, заветную коробочку с "черным счастьем" спрятала, а то не дай бог Павлин съест.

"Учительница русского языка, впервые прыгнувшая с парашютом, была потрясена, удивлена, крайне обескуражена, но вслух кричала по-другому".

Старый анекдот вполне отражал мое состояние, когда меня вытолкнули из самолетика, единственное, что могла делать, это кричать и материться, потом боль от натянувшихся строп… полет и свобода. Егор так заразительно рассказывал о прыжках, что я согласилась не раздумывая. Потом, правда, пожалела об излишней поспешности, особенно, когда меня выпихнули в голубую бездну. Полет закончился, мне хотелось прыгнуть еще раз.

— Понравилось?

— Да, здорово, хочу еще.

— Через неделю можем повторить, вернусь в пятницу и заеду за тобой с утра в субботу.

— Замечательно, а что дальше?

— Тихий ужин.

— Тихий?

— Да.

Мотоцикл взревел и понес нас по дорогам Подмосковья обратно в спешащую Москву. Странно было доверить своего "железного коня" и быть пассажиром, но Егору я доверяла безоговорочно. Меньше месяца знакомы, я была готова отдать в его руки свою жизнь, Лотта посмеивалась надо мной и предрекала тихую семейную жизнь. А мне вдруг захотелось это "тихой семейной жизни", хотелось ждать его вечерами, хотелось проводить все свое время с ним, хотелось детей… Детей, кто бы сказал, что я буду о таком думать, первая бы его на смех подняла. Может, и хорошо, что его не будет неделю, побуду без него, может, тогда мозги вернутся на место. А сейчас у нас еще целый вечер и ночь впереди.

Обед, действительно, был тихим, я не знала, что в мегаполисе есть такие острова зелени — столик в саду, и вокруг, казалось, никого не было, только мы и тихий шелест листвы. Разговоры ни о чем, взгляды, смущение, словно они были подростками, а не взрослыми людьми и ощущение безграничного счастья, счастья…

Через неделю ничего не изменилось, все свободное время думала о Егоре, о том, что скажу, когда он приедет, о том, как обниму, поцелую… В общем, помешательство в чистом виде. "Ля-ля-ля-ля, а я сошла с ума". И ничуть об этом не жалела.

Вот и наступила долгожданная суббота, подскочила ни свет ни заря, пыталась сделать себе замысловатую прическу, макияж, но в результате все смыла и завязала обычный конский хвост. К обеду я уже изнывала — телефон Егора не отвечал, его самого так и не было. Что случилось? Где он? Может, за неделю решил, что ему не подхожу?

К вечеру сидела перед телевизором, поедала мороженое и рыдала, в таком виде меня и застала Лотта. Но она не захотела поедать со мной мороженое под "Трамвай "Желание" и потащила в ближайший клуб, где мы и протанцевали всю ночь. Утром мне было плохо, Лоттка отпаивала чаем с лимоном, и к обеду была почти нормальная, голова немного болела, да и что-то внутри ныло. Оставаться одной не хотелось, и навязалась с Шарли на ее работу, в "конюшню", как она это называла.

Сравнение было подходящим, действительно, казалось, что вокруг гарцуют кобылы, сегодня дюжину девушек заставляли ходить и принимать красивые статичные позы, оказалось, все это не так просто, как мне всегда виделось со стороны. Вот уже несколько часов Шарли заставляла их держать осанку, мило улыбаться, а не ржать.

— Вы будете на аристократическом мероприятии со старыми традициями, а сейчас вы напоминаете сборище вульгарных девок. С вами уже месяц работают, а вы ничего не можете выучить. Еще раз.