Я знал, что если получу высшее техническое образование в РПИ по химии, то назначат меня на Даугвэй Провин Граунд, где я каждый день буду молиться о том, чтобы ветер не изменил своё направление и не окропил меня этим Адом. Ну уж нет, спасибо!

Теперь, прожив всё это в прошлый раз, я знал, что в армию можно идти совершенно спокойно. После того, как закончился Вьетнам, у нас почти не было масштабных боевых действий около десяти лет. В 83-ем была Гренада*, довольно мелкий конфликт и в 89-ом Панама, не гораздо больше. Ничего серьезного до девяностых не происходило. Если я выпущусь из РПИ со степенью в математике или двумя, то мне почти гарантировано обеспечена неплохая, теплая, не связанная с химией лаборатория.

Более того, армия – это нечто вроде семейной традиции для Бакмэнов. Мы прибыли в Америку в 1750-ом году, хоть нам и удалось избежать революции, начиная со второго поколения, когда мой предок служил в ополчении Мэриленда во время войны. (Не лучший из примеров, учитывая что Мэрилендское ополчение стояло во главе отступления при Битвы у Бладенсбурга. Вероятно, самым первым бежал Бакмэн. Мы бесподобны в таких вещах)

Нужно заметить, что мы никогда не совершали подвигов и никто не поднялся выше лейтенанта.

У нас была стена в зале, усыпанная фотографиями членов семьи в униформе. Я помню её с самых малых лет. Моя мать смеялась и называла её стеной героев. Там было фото моего деда (Папа папы, в честь которого меня назвали) в его униформе времен первой мировой, папы, с его времен службы в морской пехоте, вторая мировая. Спустя годы к ним присоединится Хэмильтон, муж Сьюзи и два её сына, а затем Паркер. Я же был единственным, кто не служил. На нас никто не давил по этому поводу, но мы знали, что такой выбор был достойным уважения. Когда мама ушла в мир иной, Сюьз забрала стену себе, наверное потом её передадут одному из её парней.

Вероятно самым разумным объяснением тому, что я хотел пойти по армейской стезе было то, что я просто хотел попробовать что-то новое. Мне суждено повторить свою жизнь во второй раз? Или сделать её лучше? Дело не в деньгах, я уже доказал себе, что благодаря знаниям, я смогу себе обеспечить достойное существование. Я не буду бедным, а вероятно очень даже богатым. Но всё же, сама идея наблюдать за тем, как в мой карман текут деньги была слишком скучна. Да, я мог это устроить. Но разве я не мог гораздо большего?

Так что я подталкивал себя к вещам, которыми раньше не занимался, тем, что я мог бы сделать сам, не используя знания из будущего. Я занимался айкидо и тренировался. Шел на докторскую. Теперь я решил записаться в армию. Мне нужен вызов. В первый раз мне всегда нужны были работы с вызовом и отдачей с него, продажи за процент или что-то в этом духе.

Я подтвердил моё принятие в РПИ во время школьного визита туда летом. Одной из вещей, которых я запомнил летом 7-го года были эти самые школьные визиты. Первый должен быть в Университете Рочестера (принят), а затем в Сиракузском университете (не впечатлен). И тот, и тот должны были состояться 23–25 июня, прямо когда ураган Агнес пробежался по заливу Чизапике к реке Шушанна и затих на западе штата Нью-Йорк. Папа настоял на том, чтобы мы поехали. У нас ушло восемь часов и шестьдесят миль, чтобы сдаться и развернуться.

Для жителя Мэриленда, ураганы больше раздражитель, чем что-либо еще. У нас их много не бывает, мы севернее их линии активности. Настоящий же урон от урагана мы можем получить в двух случаях. Сильный ветер может разнести по округе мусор, а шторм – затопить всё. Но всё же, если ты не живешь рядом с водными источниками, то потопу до тебя не добраться, а что же касается мусора и обломков, то при должной крепости доме, нужно просто не подходить к окнам. В основном, если ураган не категории 4 или 5, то люди просто пережидают его. Я помню когда мои родители вышли на пенсию, то отправились в Аризону, попав прямо под довольно страшный тихоокеанский ураган, что поднялся к калифорнийскому заливу. Местные сходили с ума, а родители просто ходили с видом "Ну и что такого?"

Я не помнил точные даты урагана Агнес, но знал, что они обычно активизируются с Июня и по Ноябрь. А еще то, что их называют в алфавитном порядке. Значит Агнес должна идти в начале сезона. Я поехал в РПИ в конце июля, спустя месяц после того, как Агнес пронесло.

Визит получился интересным.

Трой находится примерно в 350 милях от Балтимора, так что я планировал выехать в пятницу, сходить на собеседование субботним утром, а затем поехать обратно вечером. Туда вело две дороги, по побережью и по штату. По побережью нужно ехать по I-95 к Нью-Йорку, затем через Нью-Йорк Стейт Трауэй в Олбани. По штату же необходимо поехать по Хариссбургской трассе I-83 в Харрисбург, затем к I-81 до Бингхэмтона, оттуда по I-88 к Олбани, и наконец-то на I-787 к Трой. Единственной проблемой было то, что в семидесятые большая часть I-88 ремонтировалась, что вынуждало выезжать на трассу 7. Я выбрал побережье.

Остановился в безымянном мотеле в Уотервилле пятничной ночью. В будущем, особенно после 9\11, без кредиток так бы не получилось, но я просто заплатил наличкой и всем было плевать. На следующее утро, одетый в синий блэйзер и штаны-хаки, я доехал до РПИ и припарковался около Студенческого совета. Внутри приемной комиссии я встретился со студентом, который очень забавно показал мне здание. Забавным было то, что он второкурсник. Наверное где здесь туалет он узнал недели две назад. Я больше забыл об этом месте, чем он знал.