Так или иначе, мы ушли. Мы были в отпуске. Я пару раз дразнил Мэрилин следующей поездкой, без Чарли, и тем, что Тейлор может приглядеть для меня нудистские курорты. Она отвечала безусловное «НЕТ! НЕТ! НЕТ!» (в точности, как только начавший говорить Росно), но я лишь посмеялся над ней. А затем сказал, что ещё бывают курорты для свингеров и обмена жёнами, что совсем вогнало её в краску! Я не знал, есть ли уже такие гедонистические курорты, но это не имело значение: мы не собирались ехать ни на один из них. Однако понаблюдать за её реакцией было забавно! Я сказал ей, что пойду на компромисс: договорюсь о разрешении периодически ходить в одежде, но она не купилась даже не это. Она продолжала протестовать, а я продолжал смеяться.

Мы не проводили всё время с Бакминстерами. Пару дней мы провели сами с собой. Кроме того, на пару вечеров мы спихивали Чарли на наших друзей и шли ужинать вдвоём, а затем ответили взаимностью, забрав Роско, пока у его Мамочки и Папочки было ночное свидание. Роско был от этого не в восторге (НЕТ! НЕТ! НЕТ!), но мы не обращали на него внимания, и он успокоился. В один из «наших» вечеров мы увидели Дон Хо в его новом куполообразном концертном зале, около Гавайской Деревушки Хилтон. Тейлор достала нам билеты. Шоу было очень милым, и Мэрилин явно наслаждалась им. Я – ну, тоже, но я никогда не считал Tiny Bubbles выдающейся песней. Танцы, однако, были милыми, а выбраться куда-то на вечер было приятно!

Весь отпуск я поддерживал контакт с Джоном. Легче всего было звонить в 9 утра по местному времени – 3 часа дня по западному. Если Джона не было в офисе, я звонил в его старый офис, где он разбирался с остатками прошлых дел. Когда он сообщил мне, что нужно будет слетать в Сиэттл снова, отпуск ещё шёл. Последние документы должны были быть подписаны во вторник. Я сказал ему сообщить Тейлор, чтобы та раздобыла транспорт. Я хотел обернуться быстро, за день и без остановок. Она могла сообщить мне подробности, маршрут и всё прочее во время звонка; так же и Джон мог отправить мне все необходимые документы.

В пятницу и субботу пришло несколько конвертов по FedEx (тогда ещё известной как Federal Express). В одном были документы, связанные с инвестицией, с пометками Джона на полях; во вторник я должен был подписать чистовую версию. Другой конверт был от Тейлор, и там были мои инструкции касательно полёта в Сиэттл и обратно. Я просмотрел и то, и то с большим интересом.

Со своей стороны, Мэрилин была не в восторге от планов полёта. Лететь с Гавайев до Сиэттла было около пяти-шести часов, а с учётом полёта с востока на запад, я прибавил ещё три часа. Чтобы быть в Бельвью в 9 утра во вторник, мне нужно было вылететь в понедельник примерно в полночь. Я смог поймать такси и оставить Линкольн для Мэрилин. Поцеловав её на прощание, я сказал ей, что позвоню сразу, как смогу.

Единственный аэропорт, способный справиться с международным траффиком, был в Гонолулу. Даже при полёте туда-обратно на материк было предписано пройти через досмотровую станцию Министерства Агрокультуры; что-то вроде таможни, но куда менее придирчивой. Их основной функцией было не допускать появления на островах новых видов растений и не выпускать на материк фруктовых мушек. Чартерная база находилось напротив взлётной полосы, с другой стороны аэропорта, относительно основного терминала.

Когда я подошёл, пилот ожидал меня в чартерном офисе. При моём появлении он поднял глаза:

– Вы мистер Бакмэн?

– Да, капитан, это я. Вы пилот?

– Да, сэр. Я готов к полёту, просто ждал вас.

– Простите, если заставил вас ждать. Я буду готов, когда вы будете готовы.

– Не нужно извиняться, сэр. Багаж?

Я покачал головой.

– Это однодневная поездка. Возможно, мы вылетим обратно через пару часов после приземления. Мне только нужно подписать кой-какие документы и встретиться с парой человек. Единственный багаж – мой портфель, – я продемонстрировал его пилоту.

Там было всё то же, что и до поездки, плюс документы по сделке с Microsoft.

Он указал на плакат на стене:

– Какие-нибудь фрукты или овощи?

– Не-а.

– Ну, тогда мы можем вылетать.

На этот раз Тейлор превзошла себя. Это был мой первый чартерный полёт со времён Багам. Тогда был Learjet – весьма милый, но маленький. Однако Learjet покрывал только 1500 миль, а от Гавайев до Вашингтона лежало вдвое больше. Чтобы долететь до туда, требовалось больше топлива, а это значило больший самолёт. И этим большим самолётом оказался Gulfstream II. Если Learjet был роскошным, то G-II был просто сибаритским! Лучше всего было то, что салон оказался достаточно велик, чтобы стоять в полный рост и не упираться головой в потолок.

– Мне сказали приготовить пару бутылок шампанского, одну на полёт туда и одну на полёт обратно, – сказал капитан, указывая на маленький холодильник в передней переборке.

– Мой туристический агент слишком заботлив, – рассмеялся я. – Мне определённо не стоит пить до поездки. Может, на обратном пути.

Я сказал пилоту, что планирую поспать в полёте. Он вытащил одеяло и несколько подушек и пообещал разбудить меня раньше, чем мы начнём снижаться.

– Ну, у нас нет стюардессы, только второй пилот. Займите своё место. Уверен, вы знаете, как пристёгивать ремень, – сказал он.