Я был заинтригован. Одной из основных идей «Гороха» было то, что у наших политиков не хватает дисциплины закончить, что начали и заставить это работать. Их нужно было постоянно контролировать. Когда я был еще ребенком, Демократы постоянно продвигали свои сумасшедшие программы как часть «Великого Общества» Джонсона [20] , а Республиканцы постоянно за это их травили, потому что Демократы не могли все это оплачивать. Республиканцы, впрочем, сами были не лучше, так как снизили налоги во время Буша-младшего, а расходы увеличили.

Я сообщил им, что мне нужен соавтор в помощь, или даже два, чтобы добывать информацию, возможно, экономист. Плюс академиков в том, что у них всегда есть студенты, которым нужна бумажка, зачет или диссертация, и их можно подключить к поиску информации. Если бы они нашли мне кого-то для работы, мы могли бы написать книгу, и она была бы готова уже к осени. Когда я сказал об этом Мэрилин, она только расхохоталась и спросила, когда именно ей нужно достать мой пистолет и пристрелить меня.

Тесса с Мэрилин заставили меня прийти на пятнадцатую встречу выпускников старшей школы в июне 1988-го. Было славно, но не так захватывающе, какой была десятая встреча. Если честно, то это вызвало в памяти множество воспоминаний о Хэмилтоне и моей семье. Весь сыр-бор начался в ту ночь. Ну, точнее, это началось месяцем ранее, на выпускном Сьюзи, но Хэмилтон начал нас преследовать именно той ночью. Все закончилось тем, что я объяснял нескольким людям, включая Шелли Талбот и ее мужа, что произошло. Копы допрашивали их, но они опрашивали почти всех, кто знал меня в старшей школе, и она была далеко не единственной девушкой, с которой они общались. Что было еще хуже – некоторые люди, которых я почти не знал, начали вести себя со мной по-панибратски, и даже предлагали мне вложиться в их бизнес. В конце я не пожалел, что мы ушли, и мы просто уехали домой. Я не думал, что поеду на двадцатую встречу.

В то же время мы просто продолжали жить обычной жизнью. Чарли серьезно втягивался в мотокроссы и вождение байка! Множество выходных мы возили его вместе с байком куда-то на гонку. Он был весьма неплох, и даже выигрывал какие-то гонки и поднимался в турнирных таблицах. Он завершил сезон на втором месте, что только раззадорило его кататься еще лучше.

С этим начиналась настоящая комедия. Близняшки побороли свой страх толпы и шума, и теперь сами с нетерпением хотели поехать и посмотреть. Но поскольку они были еще слишком малы, мы сажали их к себе на плечи, чтобы смотреть. Я брал одну девочку, а Мэрилин – другую. Это все еще было проблемой, потому что я был почти на двадцать сантиметров выше Мэрилин, так что одна всегда сидела выше другой. Если бы пол был разной высоты, мы могли бы встать так, чтобы Мэрилин была выше меня, но в середине июня мы были недалеко от Хагерстауна, и наше место было ровным. Девочки продолжали суетиться, и мы менялись ими вперед и назад. Наконец Холли, тогда сидевшая на моих плечах, сказала:

– Пап, тебе нужна мама повыше!

Я изо всех сил пытался сдерживать улыбку, посмотрев на Мэрилин, которая начинала закипать. Молли подлила масла в огонь, добавив:

– Нам нужна мама твоего роста, пап!

Я, стараясь сохранять серьезное выражение лица, сказал жене:

– А ты знаешь, они правы! Я вот думаю, может, блондинка…голубоглазая… – и держал руки перед собой, как будто бы держал в руках два шара для боулинга.

– Очень смешно, троица! – и я начал хохотать, и до конца дня, каждый раз, когда мы меняли девочек местами, я заливался смехом.

Все стало еще хуже той ночью, когда мы вернулись домой. После ужина, когда все дети уже были умыты и накормлены, и мы с Мэрилин лежали в откидных креслах, в гостиную вошли девочки и направились к ногам своей матери. Я заметил, что Чарли слонялся за аркой, так что я знал, что он что-то затеял. Мэрилин лежала босиком, и смотрела новости со мной, когда девочки добрались до нее, разделившись, и каждая из них подошла к одной из ног. Потом они обернулись к старшему брату.

– Каждой по ноге. Вам нужно тянуть одновременно, – сказал он.

Холли и Молли ухватились за щиколотки матери и начали тянуть. Мэрилин взглянула на все это и спросила:

– Чего это вы двое удумали?

– Чарли говорит, чтобы ты стала повыше, нам надо тебя растянуть! – ответила Холли.

Невероятно! Я хлопнул себя по лицу и повернулся, чтобы посмотреть на сына, который ухмылялся до ушей и побежал вниз по коридору. Потом я начал беспомощно хохотать, глядя на то, как дочки тянут ноги Мэрилин. Она тоже хохотала, и велела им прекратить, но это не действовало!

– Лучше сработает, если вы еще и начнете щекотать пятки, – добавил я.

Это возымело эффект на девочек, и Мэрилин, которая до ужаса боится щекотки, начала вскрикивать!

– Нет, нет, нет! Хватит! Не щекочите… Нет! Хватит! – она начала болтать ногами вверх-вниз, а девочки пытались ухватиться за ее ноги.

– Хватит! – она посмотрела на меня. – Заставь их прекратить!

Я лишь хохотал, пока не закололо в боках и не потекли слезы. Мэрилин пришлось потянуться за ними, и потащить к себе, после чего она начала щекотать их в ответ. Годы спустя я дразнил ее по поводу роста, говоря ей, что попросим девочек еще раз потянуть ее за ноги.

Потом в конце июня Мэрилин подбила меня на то, чего я не был уверен, что хочу. Ну, может, подбила – не совсем то слово. Вымогательство тоже не очень подходит. Принуждение, вот что это было, именно принуждение! Я был абсолютно не готов к этой идее. Мои трусы были на полу, а Мэрилин делала мне минет, и в тот самый момент, когда я должен был счастливо вздохнуть от блаженства, когда она проглатывает, она вдруг остановилась и сказала:

– Дорогой, я тут все думала, может, нам стоит завести еще одного ребенка…