Никто их не винил, потеряв почти половину от всего состава убитыми и ранеными, новый отряд выполнил поставленную ему задачу, вскрыв всю систему огня оборонявшихся, и теперь и Ярый, и Баламут знали, в каком месте атаковать наиболее целесообразно. Все тридцать горных пушек выкатили на необходимую для прицельной стрельбы позицию и открыли из них огонь. Волна снарядов накрыла оборонительные укрепления португальских войск, состоявших на три четверти из чернокожих аскеров.

Не дожидаясь прекращения артиллерийской подготовки, в атаку бросились сначала самые дикие, из набранных по пути воинов. Громко крича и даже размахивая винтовками, с примкнутыми штыками, они чёрной волной, с кое-где мелькавшими цветными пятнами набедренных повязок, шорт или рубашек, устремились вперёд.

Вслед за ними была отправлена в атаку вторая волна, но эти воины бежали не отдельными группами по саванне, а шли быстрым шагом, вслед за первой волной. Со стороны укреплений открыли шквальный огонь, из всего имеющегося оружия.

Как и во время разведки боем, необстрелянная толпа негров, попав под сильный огонь и плохо умеющая стрелять, быстро повернула обратно, неся потери от ружейного огня, который не ослабевал, даже несмотря на то, что посередине укреплений вспыхивали разрывы снарядов и во все стороны разлеталась шрапнель, калеча и убивая отстреливающихся аскеров.

Португальским аскерам был отдан приказ — держаться до конца! А среди солдат-португальцев и примкнувших к ним добровольцев, было немало тех, чьи семьи сейчас спешно грузились на отходящие пароходы в порту Луанды. Но бой только начинался! Пропустив мимо себя отступающих в беспорядке воинов первой волны, солдаты второй приготовились и открыли огонь, лёжа или с колена. Из их стрелковых цепей заговорили доставленные из тыла пулемёты Максим.

Получив приказ, черные воины снова пошли в атаку. В это время, на левом фланге, вместе со второй волной, направилась в бой и третья, стреляя на ходу из ручных пулемётов и винтовок. Огромная масса воинов, быстро перемещаясь перед окопами, сбивали прицелы и отстреливали обороняющихся аскеров, прижимая их к земле огнём из ручных пулемётов.

Ответный огонь португальцев стал угасать, подавляемый ручными пулемётами и горными орудиями, а гаубицы, в панике расстрелявшие половину своего боезапаса в начале боя, стали стрелять гораздо реже, опасаясь, что им не хватит снарядов до конца боя.

Воспользовавшись всем этим, стрелковые цепи мамбовцев, в едином порыве, добежали до укреплений и вступили в рукопашную схватку с противником, орудуя штыками и тесаками и выводя из строя всех, кто оказывал им сопротивление. Канонерские лодки не могли продолжать огонь, опасаясь попасть по своим.

Там уже поняли, что до захвата порта остались считанные часы и спешно загружали на свой борт тех, кому не хватило места на пароходах. Спасающиеся люди в паники бросали вещи и всё, что мешало погрузиться на борт, оставляя лишь самое ценное и детей.

Оборонительные укрепления были полностью покрыты рядами атакующих негров и вскоре были захвачены. Кто не успел сбежать, сдались в плен. Кто-то из аскеров успел дезертировать, кто-то погиб, а основная масса сдалась в плен, сознавая, что бежать некуда. Последние из португальских солдат вплавь добирались до кораблей, на которые уже затаскивали офицеров и артиллеристов, сбежавших немного ранее.

Разгром был полный. Канонерские лодки, расстреляв весь свой боезапас по атакующим чернокожим войскам и сопровождая уплывающие в открытый океан пароходы, покинули акваторию порта, напоследок черкнув пулемётными очередями по близкому берегу. Им вслед понеслось лишь насмешливое улюлюканье, раздававшееся с каждой колокольни и крыши, которые оседлали чёрные солдаты Иоанна Тёмного.

Английские крейсера подоспели только к вечеру, когда сражение уже было закончено, а город полностью разграблен. Обстреляв его горящие здания, они не стали высаживать десант, а остались на рейде, дожидаясь военного транспорта, который прибыл лишь поздним утром следующего дня.

Началась выгрузка пехотной дивизии. Английские солдаты, в ярких синих мундирах, торопливо сбегали по трапам в порт, полагая, что город уже покинут мамбовцами и те отступили, испуганные непрерывным обстрелом окрестностей города из морских орудий, но они ошибались.

Всё это время, в каждой яме, траншее или одиночном окопе, прячась во дворах, в подвалах зданий сидели и лежали отборные воины, терпеливо дожидаясь удобного момента для атаки, сигнал к которой должен был подать рас Ярый. Их было не так много, ведь ни Ярый, ни Баламут не знали, какое количество войск будет высажено на берег, да они даже не предполагали, что на помощь португальцам англичане перебросят целую пехотную дивизию. И сейчас на берег высаживались десять тысяч пехотинцев, намереваясь отбить обратно и порт, и город, закрепившись вокруг него и создав необходимые для этого, но уже бетонные, укрепления.

Забравшись на высокую пальму, тощий, но проворный и жилистый негр, держась за дерево одними ногами, подносил к глазам бинокль, и, глядя в него, как в магическое зеркало, громко выкрикивал сообщения обо всём, что происходило сейчас в порту Луанды.

— Пора, — услышав очередную порцию информации, сказал Баламут.

— Пора, — повторил за ним Ярый и крикнул стоящим неподалёку от него барабанщикам и трубачам — «Сигнал к атаке!».

Поднеся к губам длинные трубки, сделанные из дерева и бычьих рогов, трубачи набрали воздуха, отчего их щеки мгновенно округлились и стали похожими на теннисные мячи, и выдули из труб долгий, пронзительный сигнал.