Шрифт:
У Рошке был двухэтажный особняк в глубине большого сада. Они позвонили у ворот, привратник, открывший калитку, спросил:
— Господа Ругге и Янг? — и, получив утвердительный ответ, сказал: — Прошу вас, господа, вас ждут.
Они прошли по асфальтированной дорожке, поднялись по ступеням крыльца. Сопровождавший их привратник распахнул массивную дубовую дверь, предложил раздеться и провел по мраморной лестнице наверх.
Рошке болел. Он принял посетителей в халате, извинившись за свой вид. Приказал подать коньяк.
— Мы хотели сообщить, что никаких изменений в наших планах нет, и поинтересоваться, не изменилось ли что у вас? — начал Ругге.
Рошке пожал плечами, изобразив на лице недоумение.
— Вы меня поражаете, господа! У меня достаточно солидное предприятие.
— Но сейчас такое тревожное время. Всякое может случиться.
— Время, конечно, сложное. Но все сложности лишь укрепляют мое дело и увеличивают оборот… Вы меня понимаете? — Рошке улыбнулся, обнажив ряд золотых зубов. — Каждый делает свой бизнес. Одни — на счастье ближних, другие — на несчастье. И кто может упрекнуть бизнесмена! Свободное предпринимательство…
Рошке произнес некую тираду о сущности предпринимательства. Он всячески подчеркивал, что его деятельность не выходит за рамки закона, а с нравственной стороны-де во всех смыслах богоугодна, так как в конечном счете он делает людям добро!
Янг рассматривал гостиную: все здесь было богато и безвкусно, но было и кое-что удивительное. Рошке поймал взгляд Янга, брошенный на одну из картин в золоченой раме, и, не дожидаясь вопроса, прервав свои излияния, похвастался:
— Это Гоген. Стопроцентный Гоген. Я приобрел его в Париже. А рядом Брейгель. И тоже стопроцентный. Из Вены. Сам рейхсмаршал не раз покушался на эту картину, просил уступить, но я тоже люблю ценные вещи… Это, знаете, лучшее средство поместить капитал.
— Значит, мы надеемся на вас и не будем больше никого искать для реализации своих планов? — вернулся к начатому разговору Ругге.
— Я не изменяю своему слову, — ответил Рошке.
Посетители поднялись и стали прощаться. Когда они вышли на улицу, Ругге убежденно сказал:
— Нет, он не подведет. Только надо выбрать подходящий момент, не дожидаясь, пока русские ворвутся в Берлин. Потом все будет гораздо сложнее. Наш генеральный штаб принимает все меры, чтобы в случае русского наступления на Берлин не дать им возможности взять город в клещи. Но что стоят наши хваленые полководцы, мы знаем по Сталинграду и прочим «блестящим» операциям на Восточном фронте. Надеяться на нашу армию нечего. Надо выскочить из Берлина — и чем раньше, тем лучше!
— Но пока об этом думать преждевременно, — возразил Янг.
— Думать надо именно сейчас, чтобы не упустить момент. Не предавайтесь благодушию, Рудольф. Мы должны быть бдительны, как никогда.
Через несколько дней Ругге присутствовал на большом совещании у начальника генерального штаба сухопутных войск генерала Кребса. Речь шла о подготовке к обороне Берлина. Правда, Кребс, по рассказам Ругге, несколько раз оговаривался: до столицы русские не дойдут, фюрер с его дальновидностью хочет избежать, однако, любых случайностей, а потому и требует, чтобы Берлин был превращен в неприступную крепость. Оговорки генерала не развеяли уныния среди офицеров, собравшихся на совещание. Кребс вновь упоминал о «секретном оружии», которое вот-вот появится на свет и принесет великий перелом в ходе войны. Но даже шеф Ругге, старый армейский служака, когда садились после совещания в машину, сказал адъютанту:
— Боятся признаться, что потерпели жестокое фиаско. Мальчишки…
Он никогда не был так откровенен с подчиненным.
По слухам, которые ходили среди офицеров гарнизона, Гитлер собирался в случае наступления Красной Армии на Берлин поручить командование обороной города Гиммлеру, сделать ставку на войска СС.
Ежедневно Янг отправлял свои сообщения, в которых подробно говорилось о положении в гитлеровской столице.
В конце марта Янга известили, что на связь с ним выходит уже знакомый ему Вальтер:
«Ждите Вальтера на прежнем месте в субботу в два часа дня».
Вальтер появился на том же зеленом «опеле». Только на этот раз был в гражданском костюме. Он сказал Янгу, что в очень скором времени его сообщения будут крайне необходимы, а потому, в зависимости от обстоятельств, надо будет перейти на прямую радиосвязь. К тому же нацисты, конечно, будут уже не так рьяно заниматься пеленгацией посторонних радиопередач: им будет не до этого. Адрес радиста — прежний.
На этот раз встреча была совсем короткой. «Опель» затормозил у того самого места на набережной Шпрее, где его ожидал Янг. Рудольф вышел и стоял, провожая машину глазами, пока она не скрылась из виду. Потом медленно пошел в другую сторону.
Наступали самые горячие для Рудольфа Янга дни. Назревали решающие события второй мировой войны.
9. Финал
16 апреля 1945 года сорок тысяч советских орудий, обрушивших свой огонь на гитлеровские укрепления, возвестили о начале великого сражения — битвы за Берлин.
Фашисты сопротивлялись отчаянно, защищая каждый клочок земли. Всеми силами стремились сдержать натиск Красной Армии, но мощь наступления была такова, что остановить его было уже невозможно. Пал Кюстрин. 17 апреля советские воины овладели Зееловскими высотами и прорвали вторую полосу оборонительных сооружений. Войска фюрера отступили за внешний обвод Берлинского района обороны. Их целью было с помощью заранее созданных оборонительных укреплений удержаться здесь. Однако удары советских войск сметали на своем пути все преграды. Вскоре разгорелись бои на окраинах Берлина…