А еще меня очень смущало то, что я так и не получила разрешение на использование своего порошка. Родители меня отговорили, ведь для этого мне надо было бы ехать во дворец к королю, а мне всего пятнадцать, мол с ребенком никто разговаривать не будет.

После открывшейся правды я понимаю, почему мне не дали этого сделать. Но что же мне теперь делать? Как поступить?

С этими мыслями и заснула, чтобы утром принять трудное решение. Надеюсь, что родители меня поймут.

Идя по коридорам дворца сердце бешено стучало, мне хотелось развернуться и убежать, но упрямый характер Ларкиз вел меня вперед. Сегодняшняя встреча может стать либо моим триумфом, либо... даже думать не хочу об этом.

Кабинет выдержан в темных цветах, массивная мебель и много золота давили, как бы намекая, что от этого человека зависит все.

Сделав реверанс, еще раз попросила Верховного помочь.

– Добрый день, Оливия, - мужчина поднялся, что совсем не соответствовало этикету.
– Что-то случилось? Чем я могу тебе помочь?

– Добрый день, ваше величество. Без вас я не смогу выполнить конкурсное задание.

– Оливия, я очень хорошо отношусь к тебе, и люблю твою маму, но я не имею права помогать тебе в конкурсах, несмотря на наше родство. Ты должна сама его выполнить. Я уверен, что Мирель дала тебе достойное образование.

– Вы правы, ваше величество, - сделав очередной реверанс сложила руки на животе.
– Матушка дала мне блестящее образование, и я знаю, как решить ситуацию в доставшихся мне землях. Но есть одно обстоятельство, которое не дает мне этого.

– И что же это за обстоятельство такое, которое способно остановить Ларкиз в достижении цели?

Удивилась. Очень. Это что же получается папенька не преувеличивал, когда говорил, что Ларкиз всегда достигают своих целей? Впрочем, об этом потом подумаю, а то король напрягся от моего молчания.

– Смелее, Оливия, не бойся. Если хочешь пообещаю тебя не наказывать, - он легко рассмеялся своей шутке.

Интересно, он также будет весел, когда узнает, что меня не то что наказать, а посадить надо, с лишением титула.

– Дело в том, что мне нужно разрешение на использование своего изобретения.

– И что же ты изобрела? И когда успела-то?
– король стал серьезен и кажется уже догадывался обо всем.

– Я изобрела порошок, способный впитывать огромное количество влаги, удерживать ее, и отдавать растению по мере необходимости. Это помогло решить проблему наших земель, на которых, как вы знаете, обильные дожди уничтожали до половины урожая.

– Да, да, и насколько я помню, последние года три вам удается сохранять практически весь урожай, - по мере того, как мужчина говорил, его глаза увеличивались, а лицо становилось красным от гнева.

Инстинкт самосохранения сработал безотказно, также медленно, как король поднимался с кресла, я отходила к двери. Понимаю, что никуда не сбегу, но чувства они иногда такие нелогичные.

– Оливия, - этим рыком можно леса косить, даже пенечков не останется. А я вот осталась, вжавшись в дверь.

Король сжал кулаки, резко выдохнул и отвернулся к окну. Минуты молчания тянулись мучительно долго. Просить Верховного о защите даже не пыталась, разъяренный король вряд ли ему по силам.

Не знаю на что я рассчитывала, когда шла сюда. Это все мое упрямство, как оказалось оно, не только моя черта характера, а родовое достояние. Жаль, очень жаль, что это достоинство погибнет в столь юном возрасте. Сомневаюсь, что мой какой-то там дядя одарит милостью.

– Ты понимаешь, что я должен сделать, Оливия?
– глухой голос принадлежал не королю, а просто уставшему мужчине. Мне стало стыдно за свое решение и желание стать суженой принца во чтобы-то ни стало.

– Да, ваше величество, - слова с трудом продирались, горло сжало от невыплаканных слез.

– И что же?
– он наконец развернулся ко мне, но лучше бы не делал, серые глаза потемнели от гнева, став черными, а лицо, наоборот, побледнело. Нет, это уже не гнев, это бешенство чистой воды.

Ой, мамочки, хочу домой срочно. Ну конечно, в таком состоянии лучше, чтобы виновный сам себя приговаривал, есть шанс дойти до тюрьмы.

– Лишить титула и посадить, - прошептала низко опустив голову.

– Не просто посадить, - он остановился в шаге от меня и поднял мне лицо.
– Я должен еще устроить и показательную казнь тебя. Весь ваш род лишить и земель, и титула. А знаешь за что?

– Нет, ваше величество, - только не это. Согласна, что заслужила наказание, а родные-то не виноваты.

– За то, что, во-первых, три года укрывали важное открытие, способное возродить многие земли. Оливия, ты хоть представляешь, сколько земель могли бы стать плодородными, благодаря твоему порошку?