— Просто не доверяй всему, что говорит та девушка, думай о сестре, которая уже так долго лежит в больнице, подключённая к аппарату жизнеобеспечения. Ты должен жалеть Дженмин, а не эту сумасшедшую. Как ни крути, тот свидетель до начала суда утверждал, что за рулём авто сидела женщина, а не мужчина. Но адвокаты семьи Гу изменили эту правду, чтобы прикрыть своих хозяев. Для таких, как они, не существует правил или же законов, мы сами должны добиться справедливости. — Юна снова напоминала другу, зачем он устроился на работу охранника в дом семьи Гу.

— Ты права, но я так устал от этого. Через три месяца будет два года, как Дженмин впала в кому. Мама каждый день ходит к ней в больницу, бывает, даже не завтракает. Она всем сердцем верит в то, что сестра очнётся, пока папа работает как проклятый, чтобы оплачивать больничные счета. Такое чувство, что наша жизнь остановилась вместе с жизнью Дженмин. — у Кима болели сердце и душа, а от такой безысходности хотелось взвыть.

Чтобы обнять высокого парня, Юна встала на носочки, а затем по-дружески погладила его по широкой спине. Они и Дженмин росли вместе, конечно, девушка понимала чувства Намджуна, поэтому прекратила разговоры о его долге перед младшей сестрой и наконец отпустила на работу. Уже сидя за рулём чёрного мерседеса бизнес класса, он снова прокручивал события из своей жизни, те, в момент которых ему хотелось заплакать.

По пути в район Каннамгу охранник Ким всё-таки купил свежие роллы в японском ресторане, который не развозит свою еду на дом. Быть дружелюбным со мной ему не сложно, но вот насильно улыбаться, когда тошно на душе, Джун просто не умеет. День за днём я продолжала сближаться с этим парнем, откинув свои сомнения. Я почти ничего о нём не знала, но мне так хотелось верить ему.

— Больше не звони мне из-за такой ерунды. У тебя же есть безлимитная карточка, почему просто не сходишь поесть в ресторан? — выкладывая еду на стол, возмущался охранник Ким.

— Папа её заблокировал. Он ждёт, пока я приползу к нему с извинениями. Но раз ты не требуешь у меня денег на еду, которую приносишь, значит, мама в тайне от Ынсона уже выделила тебе бюджет на моё содержание. Я права? — не впервые наказана, но лучше бы Ёнын хоть раз поддержала меня вместо этих подачек.

— А ты сообразительная. — не отрицал охранник Ким. — Кстати, у меня ещё кое-что есть для тебя, кроме еды. Через одного знакомого я узнал, в каком морге было выписано свидетельство о смерти твоей сестры. Думаю, нам стоит начать с него. — он пришел не с пустыми руками, как в прямом, так и переносном смысле этих слов.

— Идея хорошая, но не продуктивная. Вряд ли нам просто так покажут нужные документы, но если всё-таки повезёт, нет никаких гарантий, что они не сфальсифицированы. Не недооценивай адвокатов, которые работают на нашу семью. — идея с изучением свидетельства о смерти и мне приходила в голову, но я посчитала её бесполезной.

— А ты не недооценивай главного управляющего морга, который просто обожает азартные игры, но увы, часто терпит неудачу в них. И раз он до сих пор на этой должности, значит, умеет находить себе спонсоров. Думаю, твой отец один из них, иначе зачем он ежемесячно переводит ему деньги? Возможно, тот мужчина сохранил результаты вскрытия, а это значит, что у нас есть возможность увидеть их. — охранник Ким нарыл гораздо больше информации, чем я.

— Откуда ты это узнал? — признаю, Намджун может удивить.

— Я же говорил, у меня есть один хороший знакомый, который помог мне, а ещё сотрудники вашего дома совсем не умеют держать язык за зубами. Так что, будешь и дальше валять дурака или берёмся за дело? — задорно спросил он.

— Чувствую, ты уже придумал, как нам осуществить задуманное? — с виду неуверенный в себе, а на самом деле решительнее всех, кого я знаю.

— Да. Но если ты хочешь услышать мой план, сначала оденься. Я понимаю, что это твой дом и у тебя есть права расхаживать здесь в чём угодно, но это уже слишком. Купальник моей сестры приличнее выглядит, нежели то, что сейчас на тебе… — возмущался охранник Ким, указывая рукой на мой наряд.

— Это пеньюар. Парням ведь нравится такое, тогда почему ты отводишь взгляд? Неужели это пробуждает в твоей голове пошлые мыслишки? — уже четвертый день пытаюсь захомутать Джуна, а он ни в какую.

— Ты меня не возбуждаешь. Смотря на тебя, мне становится холодно, поэтому оденься, пожалуйста. — парень снова ткнул пальцем в мой лоб, когда я к нему приблизилась, чем напомнил мне о дистанции, которую мы, по его мнению, должны соблюдать.

Да что не так с охранником Кимом? Обычно для сближения с парнем мне хватало сказать ему свою фамилию, а для интрижки на ночь — несколько раз улыбнуться. В каком моменте моё обаяние потеряло свою силу? Это впервые, когда интересующий меня парень соблюдает границы личного пространства, которые я сама пытаюсь нарушить. Но он ещё плохо знает меня, я редко сдаюсь в достижении своей цели, и теперь Намджун мой финиш, а я уже стартовала.

— Серьёзно, собираешься на занятия? — Ким удивился, когда я сказала ему отвезти меня в университет.

— Почему бы и нет, я слишком много пропустила. У меня нет причин прятаться, пусть папа хоть треснет от злости, я буду делать только то, что хочу. И я сомневаюсь, что мы посреди белого дня сможем войти в морг.

После вечерней прогулки на катере я вернулась в художественную студию Муён, и как только охранник Ким ушёл домой, я сразу начала снимать со стен все копии картин онни. Мне очень нравились её работы, и раньше я теряла счёт времени, рассматривая их. Не пойму, зачем папа спрятал от меня все оригиналы, заменив их копиями, которые давят на меня своей фальшью. Когда-нибудь я верну картины сестры на их законное место, а пока шаг за шагом буду идти против решений Ынсона, пытаясь снова не очутиться в психушке.