Ранним утром после бессонной ночи в компании итальянского вина мне не очень-то хотелось спать, как и останавливаться на одном поцелуе с охранником Кимом. Но, кажется, пошлые желания одолевали только меня, парень же, в свою очередь, оставался спокойным, будто даже в этом выполнял свою работу, соблюдая все правила.

— Не сейчас, ты пьяная, а у нас ещё куча дел на сегодня. — ткнув указательным пальцем в лоб, Намджун остановил меня, когда я полезла за вторым поцелуем.

— Эй, так нечестно. Мы же не будем вести себя как дети, поэтому прекращай дразнить меня. И что за дела могут быть важнее этого? — до сих пор возбуждена, я не принимала его отказов.

— Пока ты здесь упивалась, я кое-что узнал о предсмертных планах твоей сестры. — вдруг выдвинул охранник Ким, и моё желание продолжить начатое с ним тут же исчезло.

— О чём ты? Что ещё за планы? Муён собиралась замуж, у неё не было никаких планов. — пусть мы с ней тогда редко общались, сестра не отдалялась от меня, как это делали родители. Почему-то я была в этом уверена.

— Муён не собиралась выходить замуж, иначе тогда зачем она хотела перевезти свои картины в город Сполето где-то в итальянской провинции Перуджа? Она хотя бы раз упоминала в вашем разговоре об этом? Ты говорила, что вы были близки с сестрой. Она тоже так считала? — с некоей ноткой обвинения спрашивал Намджун, а задумавшись над его вопросом, я начала трезветь.

Ещё три недели назад я была уверена в том, что знала свою старшую сестру лучше всех остальных, но, как оказалось, это не так. С Муён я всегда оставалась открыта любой из эмоций, мне несложно было рассказывать ей о своих чувствах и о том, чем я дорожу или избегаю. Увы, сестра не умела изливать свою душу ни мне, ни кому-либо ещё. Я только знала, что рисование помогает ей избавиться от тяжести внутри.

Яркие картины в солнечном свете рассказывали о радостях Муён, резкие с бледными оттенками говорили о её тревогах, тёмные в чёрно-белой расцветке отражали гнев. Для меня такое её выражение эмоций было вполне естественным, наверное, потому что я не могла правильно справиться со своими. Отец постоянно нахваливал и до сих пор нахваливает онни за её стальное терпение. Но чего на самом деле ей оно стоило?

— Уже пришла в себя? Пойдём, примешь душ, а потом мы поедем в Инсадонг. Ёнын приказала мне во что бы то ни стало привезти тебя домой. — Ким дал мне время осмыслить им сказанное, а затем всё-таки озвучил то, зачем собственно приехал.

— И что, если откажусь идти, силой меня туда потянешь? — язвить в такой ситуации — это моя норма.

— Я не сделаю ничего из того, что может тебя ранить. Скажешь остаться здесь, и я останусь, но потом не спрашивай, почему меня уволили. Понимаю, ты сейчас в растерянности, но тебе нужно собраться, если хочешь победить своего отца и добиться правды. — Намджун продолжал открывать мне глаза на многие вещи, предлагая свою бескорыстную помощь. И из-за того, что я слишком нуждалась в таком человеке, как он, мне было проще довериться Киму.

— Хорошо, я поеду домой, но на ночь там не останусь. Ты ведь защитишь меня, если будет надо? — мне не нужно многого, но хотя бы один человек должен быть на моей стороне, чтобы я чувствовала себя в безопасности.

— Да, конечно, я всё время буду рядом. — спокойно ответил Намджун, а после натянуто улыбнулся.

Чтобы вернуться в реальность и протрезветь хоть немного, мне пришлось принять холодный душ. В пьяном виде родители видели свою младшую дочь очень много раз. И всё же, если я хочу, чтобы они воспринимали меня всерьёз, нужно соответствовать этому образу. Поэтому я и надела чёрное платье, которое скрывало почти все красивые части тела: шею, выпирающие ключицы, тонкую талию и, увы, короткие ноги. Последний раз что-то схожее я носила первые четыре месяца после смерти Муён. Больше похоже на наряд монахини, поэтому я удивилась, когда Намджун сделал мне комплимент.

Мне не показалось, его привлекают скромные девушки-загадки, но ведь я не такая. Всё, что происходит внутри меня, тут же выходит наружу. Так почему же этот парень решил изменить свои предпочтения? Он мне нравится, и я хочу быть с ним, но если мои желания идут вразрез с желаниями Джуна, это причинит мне боль.

За ночь до этого…

Район Инсадонг, кафе возле дома Кимов.

— Я взяла нам пиво и соджу. Тебе ведь не нужно будет посреди ночи садиться за руль и ехать к ней? — спрашивала уставшая после работы Юна у своего друга.

— Она не позвонит первой, будет подыхать, но первой не позвонит. Ты бы её видела, когда я сегодня уходил, ничего не ест, только без остановки пьёт. Теперь я понимаю, зачем богачам в доме нужны такие огромные бары с разнообразной выпивкой. — уныло говорил Ким, потирая пальцами свой лоб.

— Постой, только не говори, что тебе её жаль? Оппа, очнись. Твоя сестра сейчас на грани смерти из-за этой девушки. Вот такая жизнь — ещё не наказание за то, что она сделала. — возмущалась подруга.

— А если это не она? Ты ведь видела свидетельство о смерти Муён. С чего вдруг та девушка покончила жизнь самоубийством спустя три месяца с аварии? Твой папа сказал, что старшая дочь семьи Гу тайно оформила документы на доставку своих картин в Италию, но так её и не осуществила. Почему? — ещё недавно Джун был уверен в причастности Санни к аварии, а теперь всё так запуталось, пусть некоторые факты оставались неоспоримыми.

— И что, ты ведь не собираешься выяснять, почему Муён укоротила себе жизнь? С ума сошёл вместе с той чокнутой? Лучше думай над тем, как отомстить за Дженмин, например, разбей Санни сердце. Ты ведь говорил, что она хочет быть с тобой ближе, чем с обычным другом? Ну и чего ты ждёшь? Влюби её в себя, разрушь их семью, а затем брось эту сумасшедшую. — отмщение было единственным, что интересовало Юну в данной ситуации.

— Мой вдруг возникнувший к ней интерес будет выглядеть нелепо, я уже несколько раз отказал ей. «С чего вдруг передумал?», уверен, Санни по-любому это спросит. — уже знаком с паранойей своей начальницы, уверенно продолжал Ким.