— Я сожгла их, всё дотла. Хватит уже держаться за мёртвую дочь, из-за этого я теряю живую. — на этих словах слёзы нахлынули на глаза женщины, но её муж не тот человек, перед которым она может плакать, поэтому госпожа Гу ушла к себе.

Уже много лет они спят в отдельных спальных, вроде должны быть друг другу самыми близкими людьми, а в действительности просто чужие. Иногда Ёнын и сама не понимала, что заставляло её жить такой жалкой жизнью. Чего она боялась, раз не могла решиться уйти от мужа? Почему её мир год за годом тускнел, а пустота внутри уже казалась бездонной? Где Ёнын сошла с пути любящей жены, хорошей матери и просто счастливого человека? Она больше не сможет дать себе на это ответ. Вынув из ящика стола холст, на котором была изображена Санни, женщина долго плакала над ним, терзая себя за собственные ошибки. Жаль, что она не знала, как их исправить.

Район Инсадонг, дом семьи Гу, утро дня свадьбы…

Я всё никак не могла проснуться, словно меня что-то придавливало обратно к кровати, тяжесть в груди и физическая усталость, словно я и не спала. Когда я наконец открыла глаза, первой, кого мне пришлось увидеть, так это маму, ведь она сидела на стуле рядом с кроватью. Бледная и явно на нервах, она грызла ногти, а ведь сама учила меня быть леди. В голове полная каша, я даже не помнила, как уснула в своей постели, пока не заметила капельницу, прикреплённую к моей руке.

— Мама, что ты здесь делаешь? — не спеша я поднималась в кровати, чем сразу привлекла внимание Ёнын.

— Не торопись, сейчас я позову медсестру, чтобы та сняла капельницу. — она остановила меня, хотя это не было так сложно. Сейчас я чувствовала себя выжатым фруктом, сил не было ни на что, даже дышать в тяжесть.

— Где письмо и картина? — взглянув на свою руку, из которой торчала иголка, я тут же вспомнила, из-за чего мне вчера стало плохо.

— Их больше нет, я уничтожила всё. Забудь то, что видела, просто, как раньше, живи в своё удовольствие. — кажется, Ёнын не хотела меня волновать, и всё же зря она это сказала.

— Что ты сделала? — а вот такого я не ожидала.

И зачем я только закатила вчера истерику? Стоило сразу идти в полицию с найденными доказательствами. Вот же дура, ещё и в обморок свалилась, из-за чего осталась на ночь в доме родителей. Постойте. Ночь. Дженмин. Я ведь должна была попрощаться с ней, а в итоге проспала, чем подвела больную девушку, её брата и свою сестру. Папа прав, я ничтожный человек, который сам ничего не может, разве что портить жизнь другим. Снова собственные эмоции брали верх надо мной, я начала задыхаться, вдобавок очень сильно болела голова.

— Санни, успокойся, этим ты делаешь себе только хуже. — Ёнын решила снова уложить меня на подушку, но было уже поздно.

— Не трогай! — я толкнула её от себя, а затем взглянула на маму взглядом, полным ненависти. — Больше никогда ко мне не прикасайся. Так сильно желаешь избавиться от меня? Ладно. Пусть несут сюда это чёртово свадебное платье, в нём я раз и навсегда уйду из вашего дома. — даже гадать не нужно, сейчас хватает хотя бы раз взглянуть на меня, чтобы понять, как я разбита.

После этих слов Ёнын уже боялась подойти ко мне и ушла из комнаты в готовности разреветься. Вскоре в спальную вошли другие люди, такие как: стилист, визажист, парикмахер и две горничные им на подмогу. Меня, словно бездушную куклу, стали приводить в порядок, а я смотрела в одну точку на полу, вспоминая слова сестры из той её последней записки. Разве сейчас я принадлежу себе? Что-то не похоже. Как жаль, но онни ошиблась во мне, может, раньше для неё я излучала какой-то свет, а сейчас внутри меня только пустота и темнота. Даже если я выйду замуж за Сону, моя жизнь не изменится, ведь я гораздо слабее Муён, чтобы в одиночку бороться с несправедливой судьбой.

Пока меня наряжали, как новогоднюю ёлку, множество гостей прибыло в родительский дом, но папа не поэтому ранее увеличил количество охранников на приватной территории. Сегодня всё должно было пойти по его плану, ничто и никто не может испортить этот день. Ынсону даже плевать на моё полуобморочное состояние. И всё же отец удивился, когда я следом за ним вошла в его кабинет уже при полном параде невесты.

— Зачем пришла? Иди готовься, Сону уже едет сюда, вскоре начнётся церемония. — он такой же параноик, как я, поэтому свадебная церемония пройдёт в излюбленном мамой саду возле нашего дома, ведь даже если я захочу сбежать, мне это не удастся.

— Выйдя за эту дверь, я сделаю всё, что ты скажешь, без споров и истерики, только ответь честно всего на один мой вопрос. — вот он — мой отчаянный поступок, и я до последнего сомневалась, что смогу этим хоть что-то изменить, но… — Как и чем ты заставил Муён скрыть правду? — у меня были свои домыслы, и всё же правда есть правда, а она известна только одному человеку — отцу.

— Ты уже видела всё, поэтому не ищи в антиморальном поступке своей сестры скрытого смысла. — Ынсон знал ответ на мой вопрос, но явно не хотел на него отвечать.