— Как вы себя чувствуете?

— Да ничего, — глухо ответила та.

Лера внимательно оглядела ее бледное, желтоватое лицо, синие тени под глазами и покачала головой:

— Я бы не стала вас выписывать.

— Как это? — взвилась женщина. — Я здорова. Светлана Алексеевна мне еще в пятницу обещала, что в понедельник я пойду домой.

— Смотрите, — мягко возразила Лера, — у вас низкий гемоглобин. Ниже нормы. И выглядите вы соответственно. Голова не кружится?

— Да все у меня в порядке! — Худышка вскочила с кровати, сделала шаг к Лере и тут же пошатнулась, прижала руку к груди.

— Ну, куда вы пойдете в таком состоянии? — Лера подошла к больной, положила на плечо руку, осторожным, но твердым движением заставив ту сесть на постель. — Сейчас померим давление. Мне кажется, оно у вас низкое.

— У меня оно всегда низкое! — не унималась Савинова. — Я все равно тут не останусь. Уже месяц валяюсь, дома за детьми некому смотреть.

— А муж у вас есть? — спросила Лера, доставая тонометр.

— Толку с него как с козла молока! — Женщина вдруг коротко, без слез всхлипнула и привалилась к подушке.

— Оль, ну ты чего! — сочувственно подала голос одна из ее соседок. — Может, доктор права — ты ведь верно себя неважно чувствуешь. Полежи еще недельку, глядишь, и полегчает.

— Тебе хорошо говорить, — сдавленным шепотом проговорила Савинова. — А я каждую ночь не сплю, извелась вся, как там они у меня. Данила-то мой в смену работает, пацаны по суткам одни, да не евши толком… — Она с усилием подавила рвавшиеся наружу слезы и совсем тихо, решительно докончила: — Выписывайте меня. Хоть под расписку, хоть как!

Лера молча засучила на Савиновой рукав халата, измерила давление. Также ничего не говоря, вышла из палаты.

Светку она разыскала в ординаторской — та, сидя в кресле, терпеливо дожидалась, пока Анна подкрасит губы перед большим настенным зеркалом.

— Чего ты так долго? — удивилась Светлана. — Идем обедать.

— Пока не могу. — Лера подошла к Свете, раскрыла карту Савиновой. — Ты что, правда собиралась ее выписать?

— Ольгу-то? — Светлана демонстративно отвернулась от своих записей. — Да не тычь мне в нос эти бумажки, я их наизусть знаю! И что у нее гемоглобин хреновый, и что давление восемьдесят на пятьдесят.

— Если знаешь, зачем тогда обещала, что она пойдет сегодня домой?

— Ой, да ей не пообещай! — отмахнулась Светка. — Она все одно уйдет. Там и муж поддает, и дети маленькие. Ты тут первый день, а я семь лет. Навидалась этих баб. Говори им, не говори — они все, как один, полубольные норовят улизнуть. Оставишь такую — весь день реветь будет, всех соседей по палате достанет, из врачей душу вынет. Хочется ей побыстрей на тот свет, так уж не остановишь. — Светка зло передернула плечами под вязаной кофтой. — Ничего ей не сделается. Гемоглобин нагуляет, а давление у нее отродясь такое, тут уж ничем не поможешь. — Она перевела взгляд на Анну и нетерпеливо заерзала на месте: — Ань, ты скоро? В столовку ведь идем, не на свидание! У меня уже желудок сводит с голоду.

— Сейчас, сейчас, — пообещала Анна, подводя карандашом выщипанную в ниточку бровь, — Лерка, кончай трудиться, выписывай свою больную на все четыре стороны и пойдем есть.

— И не подумаю ее выписывать, — упрямо сказала Лера. — Она еле на ногах стоит. Я ей витамины поколю, а там видно будет.

— Так она тебе и осталась витамины твои принимать! — насмешливо проговорила Светка, поднимаясь с кресла. — У нее уж и вещи-то наверняка собраны. Дождется четырех часов — и айда!

— Значит, — деловито уточнила Лера, — ты не против, чтобы я ее оставила?

— Я? Нет, я не против. Как говорится, флаг тебе в руки, барабан в зубы.

— Спасибо. — Лера захлопнула историю болезни и поспешила на выход.

— Приходи в столовку, — вдогонку ей крикнула Анна. — Не то все съедят, останешься голодная!

Савинова сидела на кровати в той позе, в которой ее оставила Лера, даже рукав халата не опустила.

— Ольга Александровна, — Лера села возле женщины, — я вас прошу, не уходите. Я поговорила со Светланой Алексеевной, та тоже считает, что вам нужно подлечиться. Еще недельку, может, даже и меньше. Иначе вы попадете в больницу снова.

— «Светлана Алексеевна считает»! — пробурчала женщина. — А чего ж она раньше-то молчала! Я настроилась, домой позвонила, чтоб ждали! Что уж… — Она опустила голову, быстрым движением смахивая слезы. — Останусь. Худо мне и впрямь, муторно. Но только на неделю!

— Ладно, ладно, — согласилась обрадованная Лера. — Вы сейчас ложитесь, а скоро вам сделают укол. Пара дней — и вам станет лучше, увидите.

— Посмотрим, — вздохнула Савинова, вытягиваясь на постели.

В столовую Лера поспела к шапочному разбору. Первого уже не было, от второго остался лишь гарнир — макароны с подливкой.