Я подошла и наклонилась над столом, глядя в широкую линзу, которую показал Финист. Сначала мало что поняла — на стекле копошились какие-то красные червячки. Но среди них были и другие, круглые, похожие на экзотические цветы.

— Видишь круглые частицы? — спросил Финист, когда я, насмотревшись, отошла от аппарата.

— Да, они красивые.

— Красивые, но опасные. Это болезнь у него в крови. А также доказательство измены.

— Ничего себе! — я посмотрела на аппарат с гораздо большим уважением. Если он позволял по капельке крови определить болезнь, значит, действительно был хитроумным. Затем мне в голову пришла другая, менее приятная мысль. — Погоди, то есть эти червяки в крови — нормальное явление?

Мне вдруг стало дурно, когда я представила, что внутри меня живет «такое».

— Вот глупышка! — рассмеялся Финист. — Это не червяки, а кровяные частицы. А аппарат показывает всё увеличенным во много раз. Так что не переживай, нет у тебя в крови никаких червяков.

— И на том спасибо, — я опасливо посмотрела на стеклышки, про себя решив, что обязательно однажды посмотрю свою кровь через эту диковинную махину. Просто на всякий случай, вдруг там ещё какие-нибудь чудища плавают?

— Как себя чувствует отец? — Финист оторвался от своего аппарата, записал что-то и, вытерев руки, отошел от стола.

— Он проснулся, — стоило мне это произнести, как муж дернулся в сторону выхода. Едва успела перехватить.

— Не спеши. Я дала ему отвар от головной боли, и он снова уснул.

— А что за отвар? — тут же поинтересовался Финист, и я перечислила ему входящие туда травы. Муж покивал с умным видом.

— Это тебя сестра научила собирать?

— Нет, она сама собирала, — призналась я со смущением, вспомнив, как летом Василиса бегала по полю, в то время как я сидела в тенёчке и читала книги. Правда, не приключения, как любила, а учебники — решала заданные сестре на лето задачки. Но, тем не менее, сейчас остро ощутила себя бездельницей.

— Не волнуйся, я научу тебя. Шептуны вообще хорошо в травах разбираются, — заметив, как я замялась, пообещал Финист.

— Значит, я неправильная шептунья, — проворчала я. — Хотя растения мне интересны.

— Вот видишь. Ты просто необученная, — муж улыбнулся, подошел ближе и отвел мне за ухо выбившуюся прядь волос. — Ложись спать, Лада. Утро вечера мудренее. А за отцом я и сам пригляжу.

— Чтобы завтра с утра не встать? Нет уж, ложись лучше ты. Завтра к тебе посетители придут, а ты сонный. Так не пойдет!

— Кстати, днём никто не приходил? — вспомнил Финист.

— Приходили, конечно, — нахмурилась, вспомнив, с каким трудом выставляла посетителей за дверь. — Я сказала, что тебе нездоровится, и отправила всех по домам. Только один возмутился, напыщенный такой, с длинным носом и в смешной красно-белой рубахе.

— А серьги у него случайно в ухе не было? — насторожился муж.

Я постаралась припомнить.

— Вроде была. Странная такая, как кристалл. Я ещё подумала: зачем мужчине сережки носить? Эй, что ты смеешься?

— Я тебя обожаю, Лада! — посмеиваясь, ответил Финист. — Ты выставила из дома Верховного мага столицы.

Сердце ушло куда-то в пятки.

— Но я подумала… он ведь не старше тебя…

— А почему ты решила, что все высшие маги — старики? — муж посмотрел на моё огорченное лицо и щелкнул меня по носу. — Не кисни. Ничего страшного. А Михаэля давно пора было поставить на место, чтобы не вламывался в дом без приглашения.

С трудом спровадив Финиста спать, я собрала целый ворох тканей, найденных в сундуке в своей спальне, вернулась на кухню и принялась за шитье. Шить при свечах мне было не привыкать, хоть я предпочитала дневной свет. Но раз выдалось свободное время, то праздно тратить его, когда дома черт голову сломит, я не собиралась.

К утру занавески были готовы. Простенькие, из белого ситца в крупный голубой горошек. В будущем я планировала украсить их кружевами, но на первое время и такие годились. Кстати, интереса ради попробовала пошептать над собственными исколотыми за ночь пальцами, но видимого результата не достигла. Как болело, так и болит. Может, Финист ошибся и не была я никакой шептуньей? У Ала в пять лет и то лучше получались заговоры.

Умывшись холодной водой, чтобы окончательно не заснуть, я взялась за влажную уборку. Не знаю, что за прислугу нанимал Финист, но пыль была протерта только в зоне видимости. А стоило пройтись тряпкой по шкафам или дотронуться до стекол, как взлетавшая пыль вызывала приступы чихания. Зато я отвлеклась от горестных раздумий, за работой было не до печальных размышлений о своей судьбе.

— Не боишься упасть? — поинтересовался свёкор, когда, убравшись в гостиной, я полезла на колченогую табуретку вешать занавески.

Кощей проснулся с первыми петухами, успел плотно позавтракать и чувствовал себя прекрасно для того, кто вчера едва не умер. По крайней мере, самостоятельно дошёл до гостиной и даже порывался помочь мне с занавесками, но я не позволила. Так что он уселся в кресло с книгой, но я видела, что Кощей присматривает за мной, чтобы не упала. Наверное, приловчился Ала магией ловить, догадалась я по его неестественно повернутой ладони, как будто он собирался делать какой-то сложный жест.