Папа только лишь виновато улыбнулся в ответ и положил вторую руку на большой круглый мамин живот.

– Кажется, я слышала, что Вова пришёл. Вова, – позвала она, – ты где?

– Я… Я тут мам, – ответил испуганный Вова, он по-прежнему стоял на пороге, – мам, с тобой всё хорошо?

– Да, да, сыночек мой. Подойди сюда, пожалуйста.

Вовчик боком подошёл к маме, поглядывая на её большой живот. Он никогда не видел маму такой тихой и папу столь взволнованного. Конечно, похожая сцена в этой квартире уже когда-то была, но Вовка не мог её видеть, ведь тогда он сам был причиной такого переполоха, находясь в мамином животике.

– Не бойся, всё хорошо. Просто твой братик уже очень хочет познакомиться с тобой, ему стало тесно у меня.

– Мам, а тебе больно? – с тревогой в голосе спросил Вовка.

– Немного совсем, но это не такая боль, как от шишки или царапины.

– Не такая? А какая?

– Волнующая, ведь…, – мама не договорила и вновь застонала. Одновременно позвонили в дверь.

– Наконец-то! – папа как ужаленный подскочил и рванул в коридор.

– Вовчик, – только и сказал он, оббегая его по кругу.

В квартиру зашли врачи. Один был большим и высоким, другой поменьше, но зато широкий, как бочка и с кривыми ногами, точно он впервые за всю жизнь слез с лошади. Однако это не мешало ему делать всё быстро.

– Так, так. Понятно. Ясно всё. Вы у нас рожаете, ага; а вы, значитса, будете родственниками. Гм. Маму к нам, а родственников в сторону, мы сами справимся, – принялся командовать высокий врач, видимо он был главным.

– Лежите спокойно и постарайтесь не смеяться походке моего коллеги, иначе не успеем довезти вас до больницы, придётся принимать роды на ухабах.

– Буду держать себя в руках, – серьёзно пообещала мама.

– Не только в руках, но и в животе, желательно, ещё минут пять. Романыч, да-авай! – браво крикнул высокий.

Романыч дал. Маму положили на носилки и аккуратно понесли к выходу.

– Вы с нами то? – пробасил Романыч, смешно переваливаясь с одной кривой ноги на другую.

– Ах да, конечно! – спохватился папа, – Вовк, собирайся, едем!

Понятно, что встреча с друзьями отменялась.

Если бы ещё вчера кто вздумал спросить Вовку, что было самым запоминающимся в его жизни, он бы надолго задумался. Столько всего происходило, – хотя бы каждое лето! не беря в расчёт остальное время года, – что практически невозможно было выделить хоть что-то одно.

Вот как, скажите на милость, выбирать между гонкой на космических кораблях, в роли которых выступали две, стоящие рядом, качели и грандиозным походом в парк, когда они с папой зависли на вершине горки, а потом со всего маху ухнули вниз! Кажется, именно тогда у Вовки сердце впервые прилипло к позвоночнику. Второй раз был в аквапарке.

Если же сюда ещё приплюсовать прошлогоднюю драку с хулиганами из соседнего двора, решившими установить свои порядки; последующую погоню за ними на велосипедах, когда те удирали что есть мочи, получив отличную взбучку в ответ. Или поход на аттракцион с динозаврами, когда Кархородонтозавр дрался с Гиганотозавром. Вовка готов был поклясться, что они были настоящими! Хотя и знал, что динозавры давным-давно вымерли.

Если прибавить всё это и многое-многое другое, что происходило с Вовкой каждый день и что не вместится ни в одну из книг (благо у детей всегда что-то происходит, в отличие от многих взрослых), то становится ясным, сколь же на самом деле трудным был этот вопрос.

Однако так было бы вчера. Сейчас же ответ был однозначным – ничто не могло сравниться по впечатлениям с поездкой по дорогам города, прибывающего в мирном оцепенении выходного дня, на карете скорой помощи. Вот что мизинцем левой руки побороло все остальные воспоминания.

Мигалки завывали, как по волшебству отгоняя впередиидущие автомобили. Водитель, к которому врачи обращались Борисыч, вёл аккуратно, но быстро. Точнее даже – невозможно быстро! Когда какая-нибудь машина дёргалась то вправо, то влево, не зная куда прижаться, Борисыч, даже не задумывался над тем, что помимо педали газа, есть ещё и педаль тормоза. Каким-то сверхчеловеческим чутьём он отыскивал момент, включал передачу и на полных парах проносился мимо! Борисыч так лихо и плавно лавировал между потоками машин, что Вовчик успел решить: когда вырастет – обязательно станет шофёром. Хотя на прошлой неделе он так же твёрдо был уверен, что станет лесничим, а до этого – археологом.

За каких-то пять минут карета скорой помощи домчалась до больницы, где их уже встречали санитары. Аккуратно, точно мама была хрустальной, они подхватили её на носилках и на раз-два, словно пушинку, понесли внутрь. Врачи махнули Вовчику на прощание из машины и та, взвизгнув покрышками по асфальту, умчалась на следующий вызов.

Дальше события развивались прямо таки с планковской скоростью. То есть так быстро, что уследить за ними было столь же сложно, как и за четверняшками в битком набитом людьми магазине.