– Главное правило нашего клуба – никакого насилия и принуждения. Тебе не о чем волноваться.

– Я ушла с прошлого места работы, потому что там приторговывали персоналом.

Ушла? Разве ее не перевели по рекомендации?

– А где ты работала раньше?

– В «Секрете», – мрачно отвечает она. – Там собираются одни озабоченные кретины и «золотые детки» с лимитом на папиной карте.

Наслышана об этом клубе, у него и правда отстойная репутация. И как же тогда Полина попала оттуда к нам? Это то же самое, что дворник сразу бы стал президентом.

– У нас такого не будет. Конечно, могут предложить, если приглянешься кому-то из гостей, но ты имеешь право отказаться без всяких проблем.

– Ты так уже делала?

– Сто раз, – усмехаюсь я. – Как видишь, жива и здорова. Место элитное, контингент высокого уровня. Бизнесмены, депутаты, иностранцы, артисты. С последним сложнее всего, они слишком высокого о себе мнения, но остальные достаточно вменяемые и понимают, куда приходят и зачем. А еще наш шеф никого не боится, поэтому и тебе не стоит. Если, конечно, справишься с испытательным сроком.

– Справлюсь.

Оглядываю ее с ног до головы. Уверенности маловато. Как бы хороши ни были условия клуба, случается здесь всякое. Хостес – первый сотрудник, который должен решать спорные ситуации и конфликты с гостями. Интуиция подталкивает продолжить расспрос, несостыковка в фактах не дает покоя.

– Полин, можно еще вопрос?

– Конечно.

– Почему ты снова пришла в стиптиз-клуб, раз тебя так пугает эта сфера?

Она заправляет прядь волос за ухо и стыдливо смотрит в пол:

– Мне дал наводку друг. Сказал, здесь хорошая зарплата и условия.

Прижимаю пальцы к губам, усмиряя улыбку.

Полина казалась такой невинной овечкой, но теперь все понятно. Артур говорил о рекомендации знакомого, а не коллеги. Вероятно, она подцепила кого-то из наших постоянных гостей, вот ее сюда и определили. Неплохо, все задатки обольстительницы налицо. Может, ее потом переманят, как и меня, главное, чтобы не накосячила.

– Отношения с гостями в рабочее время запрещены, – серьезно произношу я. – С этим строго. Все личное только за пределами этих стен.

– Конечно! – Полина изумленно округляет глаза, сквозь плотный слой тональной основы проглядывает естественный румянец. – Я все понимаю.

– Надеюсь, – хмыкаю я. – Идем. Скоро открываемся. Я побуду рядом несколько часов, а потом мне нужно на сцену.

Она поднимает голову, сводя широкие темные брови к переносице:

– Ты не хостес?

– Уже нет. Мои ноги шикарно смотрятся в стрипах рядом с шестом. Такое добро не должно пропадать.

Полина искривляет губы в подобии улыбки, явно не оценив шутку:

– А так и не скажешь, что ты…

– Кто? – мой голос звенит ледяными осколками.

В ее глазах загорается легкое пренебрежение, а подбородок взлетает вверх:

– Стриптизерша.

– Ты ведь хотела сказать не это, – делаю шаг вперед и нависаю над ней, глядя в глаза. – Осторожно, Полина. У нас здесь дружный коллектив, но по-большей части женский, а значит змеиный. Кусаем быстро, умираешь медленно. Я тебя прощаю, но не вздумай кому-то из девочек ляпнуть подобное. Ясно?

– Д-да…

– Вот и отлично! – весело подмигиваю ей. – Идем!

Рабочие ночи летят с сумасшедшей скоростью. И если первые четыре смены я отрабатываю налегке, то пятая уже дается с трудом, а шестая… Энергия стремительно близится к нулю после полуночи, впереди еще большая часть рабочих часов.

Заканчиваю номер и тороплюсь в гримерку, чтобы перевести дух. Падаю на диван, обмахивая лицо ладонями, и с удовольствием вытягиваю ноги, звенящие от напряжения в мышцах. В нос ударяет резкий запах лака для волос, и я недовольно вскрикиваю:

– Ната! И так дышать нечем!

– Дыши маткой, – хохочет она, разворачиваясь на стуле ко мне лицом. – Пройдешься со мной по залу? Выпьем, перекусим. Я там присмотрела парочку приличных вариантов. Женаты и бабла немерено. Может, расскажут что-нибудь интересненькое.

– Давай чуть позже? Что-то я с ног валюсь.

– Сколько у тебя еще выходов на «таблетку» (прим.автора: сцена)?

– Один. И потом еще в «випе».

– Хочешь, подменю?

– Я не зарабатываю столько, чтобы купить твой танец.