Рот наполняется слюной. От неё я тоже ничего не приму. Натягиваю на ладонь рукав своего пиджака и вытираю слёзы. Ткань царапает кожу. Страшно представить, на кого я сейчас похожа.

— Ммм…какие нямки… — тянет Егор преувеличено громко оттуда же, из кухни.

С ним я тоже не хочу иметь ничего общего.

Я в стане врагов.

Меня удерживают тут силой.

Они клубятся на кухне, разбирая гигантский заказ из ресторана, где, судя по запахам, присутствую абсолютно все разновидности мяса и морепродуктов.

Меня приволокли в эту квартиру чуть больше часа назад. Спасённый мною волонтёрский короб стоит на полу у моих ног. Когда Благов попытался его у меня забрать, я устроила такой ор, что он был ВЫНУЖДЕН подчиниться МНЕ.

Я запретила ему к себе прикасаться. Тоже через ор.

Я так вымотана морально и физически, что пока не в состоянии сгенерировать план побега.

Ведь у меня теперь нет телефона.

Всхлипываю опять, оплакивая свою потерю.

Этот мерзкий наркоманистый урод спёр его, пока я убегала, а потом смылся сам где-то в деревьях. Он даже туфли мои спёр. Это ли не шок? Что он будет с ними делать, они ведь даже не кожаные!

Благов — олицетворение всего мирового зла.

Жесткосердный тиран и предатель.

Он примчался в парк, сверкая безумными глазами, и распихал столпившийся вокруг меня народ.

Я была так счастлива его видеть.

Такого близкого моему глупому сердечку, пережившему фантасмагоричные ужасы в летнем парке.

Он явился нереально классный в белой свободной льняной рубашке, светлых штанах и мокасинах. С этой его загорелой кожей и татухой. Осмотрел меня всю и прижал к себе на глазах у изумлённой публики. Я чуть не растаяла как льдинка на солнце, спрятав лицо на его плече. Вдыхала его свежий запах и жмурилась от удовольствия, пока он целовал мой лоб и гладил меня по голове. Забыла на минуту обо всём. О том, что он обидел меня, о том, что он уезжает. Просто чувствовала его тело каждой частичкой своего. Тёплое и надёжное.

Я как раз давала показания патрульным полицейским.

Услышав мои показания…

Захожусь в новом приступе слёз.

Он распсиховался. Тряхнул меня, назвал ДУРОЙ и с размаху влупил мне по заднице.

Жмурюсь, делая шумный вдох.

Прямо на глазах у моих студентов, полицейских, Благова-младшего, Светы и целой толпы зевак.

Ни один из этих персонажей не вступился за меня.

Наоборот!

Все-все отвели глаза, даже Полиция!

Они все смотрели так, будто он выразил общую мысль этим варварским, хамским и отвратительным поступком, за который я его НИКОГДА НЕ ПРОЩУ.

Ещё горше мне от того, что все они, без сомнения, тоже посчитают меня дурой. А когда Благов спросил, нужна ли я ещё, полицейский ответил: «Нет, забирайте.».

Краем глаза вижу Благова-младшего. Он в очередных потёртых джинсах и баскетбольной майке без рукавов. Несёт, как официант, четыре эко контейнера с едой, из чего я заключаю — всё это заказано за баснословные деньги, потому что в противном случае контейнеры были бы пластиковые.

Наверное, очень вкусно…

Закрываю глаз, игнорируя всё окружающее.

Слышу возню. Видимо, он усаживается на пол перед диваном. Ведь в этой квартире мебели кот наплакал.

— Блин, а классный у них сливочный соус… — продолжает он делиться информацией, что-то жуя (полагаю те самые креветки). — КАтёнок, тебе что положить? Утку или Палтуса?

Хватит с меня.

Поднимаю слегка кружащуюся голову и сажусь на диване. Беру свой короб и встаю.

Голова и правда кружится.

Обхожу диван, не глядя на Егора и иду в коридор. Благов-старший тут же преграждает мне путь, вылетая из кухни. Хватает меня за локоть и грубо спрашивает, развернув к себе:

— Куда ты собралась?

Поднимаю на него заплаканные глаза и хриплю:

— В…туалет.

Я просто посижу там, пока они не наедятся.

Сейчас, когда я босая, еле достаю ему до плеча. Чувствую себя маленькой, как никогда.

Он навис надо мной, как туча. По гладковыбритым скулам гуляют желваки. Карие глаза смотрят на меня с прищуром. Делают круг по моему лицу, подмечая всё. Проступившие от двухдневной голодовки скулы, круги под глазами и чёрт знает что там ещё со мной творится.

Дергаюсь, когда этот палач протягивает руку и убирает прилипшие к щеке волосы.

Так осторожно и нежно, что я хочу топнуть ногой.

Заправляет их мне за ухо и говорит спокойно:

— Сначала поешь, потом пойдёшь в туалет.

Открываю от возмущения рот. Смотрю на Свету, стоящую за его спиной. Она смотрит на меня с жалостью, сложив руки на груди.

Смотрю на Егора. Он делает вид, будто изучает клеточную структуру Палтуса.

Это предательство.

— Благов…ты животное, отпусти меня… — прошу тихо, глядя прямо в его глаза.