— Что, даже не попробуем? Ну-ка дай… А вы все — за стену!

Майор взял у гвардейца ремешок от кинжала, продел в ушко горшка и поджог фитиль. Раскрутил и с громким уханьем швырнул в цель. Если бы керамика не выдержала — граната разбилась бы прямо у нас под ногами, но абы что в имперскую здравницу не поставляли. Снаряд ударился в жирный бок и шлепнулся в песчаную кашу. Несколько секунд ничего не происходило, и я успел погрешить на фитиль, как вдруг гулкий грохот взметнул в небо сноп желтоватого дыма. Пули застучали по кладке, и ладонь ощутила дрожь, несмотря на метровую толщу камня. Однако кальмар лишь лениво пошевелился и продолжил путь к дворцу, а взрыв оставил на шкуре неглубокие и совершенно безобидные порезы и ссадины. И далеко не факт, что ее удалось бы пробить, даже если вся дюжина гранат упала бы в одно место. А это попросту невозможно — уж какой Норманн амбал, и то запыхался и потирал плечо, а рядовые бойцы ни в жизнь не достанут до монстра, тем более с такой точностью. Самый верный способ добраться до мягкой требухи — это рот, но как накормить гада порохом, если вся пасть окружена щупальцами?

— Мастер! Куда вы?!

Бегом спустился к воде и поднял тушку кальмарьего сородича, только обычного размера — волны выбросили на берег один из даров Галлифиды, пригодившийся куда больше в целом виде. Осмотрев моллюска, нашел еще одно слабое место — мягкое брюхо за тонкой пленкой с отверстием посередине. Небольшой надрез прояснил, что это за орган — грубо говоря, задница. И прямо сейчас гигант лежал над сетью подземных туннелей, многие из которых снабжались люками и вентиляционными окнами. И если заложить взрывчатку там — бабахнет так, что никакая броня не спасет. Хорошая мысля приходит опосля, но лучше поздно, чем никогда. Вот только центр чудища заметно сместился от руин батареи, и если продвижение не замедлить (а лучше — вообще остановить), взрыв заденет не живот, а более плотные ткани или плавник. А второй попытки у нас нет, так что придется рискнуть.

Озвучил новый план майору и попросил лично проследить за бригадой саперов, потому что в этом деле от меня толку ноль. Я же собирался вернуться со второй группой к здравнице и задержать монстра хоть как-нибудь.

— Это безумие! — рыкнул Норманн. — Вы должны быть на полпути к лесу, а не драться наравне с солдатами!

— Мы отступим, если не справимся. Даю слово.

Здоровяк шумно выдохнул и тряхнул курчавой гривой.

— Ладно. У нас тут либо пан, либо пропал, так что… плевать. Эй, парни! Хватайте дрын с бочкой — и за мной!

Чудовище уже лезло через лабиринт, прижимая изгородь к земле скользкими широкими боками. Малые щупальца споро перебирали по плитке, большие поднялись, как антенны, в поисках всего, что можно сломать. С учетом скорости, минут через десять гад доберется до своего каменного изваяния на площади, а за ним, что называется, последний рубеж. Если сдадим фонтан, дворцу конец, а там и за нами пожалуют черные кареты с имперскими дознавателями. И очень настойчиво спросят, по какой-такой причине мы с позором сдали любимую крепость его величества и не справились с каким-то жирным кожаным мешком. А побег на край света в этом волшебном мире обернется такими приключениями, что уж лучше сразу на плаху. Так что пофиг. Делай, что должен — и будь что будет.

Зажал в зубах тлеющую лучину, сунул под мышку горшок и сжал покрепче палаш. Коль уж угодил в сказочный мир и получил возможность сразиться врукопашную с кальмаром-переростком ради защиты прекрасных леди — не отказывайся. Даже если окажешься в пасти чудища — оно того стоит. Щупальце поднялось, как змея перед атакой, и рухнуло прямо на меня. Едва успел отскочить в сторону, и усеянный мерзкими шайбами отросток напоролся на ежа. И раздавил в труху, но занозы попали в присоски — чудище взревело, заклекотало и втянуло тентакль. Но не успел порадоваться победе, как в мою сторону устремился весь оставшийся десяток. Рубанул одно, пронзил второе, после чего поджог фитиль и с разворота метнул гранату в пульсирующее сплетение жгутов.

Взрыв как и прежде не нанес вреда, хотя башка твари куда более нежная и податливая, чем туловище. Но громкий звук и жар в непосредственной близости от глаз испугал гадину, и та, вереща, попятилась. Правда, недалеко и недолго, а придя в себя тут же поползла мстить, вскинув надо мной самые длинные и сильные «весла». Что ж, дело сделано — урод на какое-то время остановился, и Генри вполне мог успеть засунуть бомбу ему прямо в задницу. Не самая героическая смерть, но и не самая позорная. Расправил плечи и зажмурился в истекающей слизью тени, готовый принять судьбу и ни о чем не жалея.

Вдруг по закрытым векам ударила вспышка, и я увидел пронесшуюся вверху шаровую молнию. А за ней — еще одну. А за молнией грянули выстрелы, и в чудище полетели топоры, молотки, вилы и остроги.

— Сожрать его решило? — ревел старый гном, метая кувалды с двух рук. — А этого отведать не хочешь?!

За мной встали все — рабочие, гвардейцы, грейсы и девушки. Даже перепуганная до смерти Нэй швыряла в кальмара камешки и вопила во всю глотку. Луис потчевала гостя пузырьками с ядами и кислотой, Амелин перезаряжала Инге пистолеты, а Ривер тратила остатки силы на заклинания, хотя едва стояла на ногах. Но самое удивительное — морские дикарки сразу сообразили, как поступить с гранатами. Закутывали в сети, как леденцы в обертку, поджигали и раскручивали, держась вдвоем за края. После чего разом отпускали с таким расчетом, чтобы снаряды рвались невысоко над головой и разили картечью громадные — с тележные колеса — зенки.

— Гори, еретик! — рявкнул работяга, с разбегу бросив в тварь факел. — Да здравствует «Праведный кальмар»!

К сожалению, даже единого порыва оказалось недостаточно — и лишившись глаза, существо не собиралось отступать. Дворец пробуждал в нем необъяснимую ярость, хотя примитивные животные действуют вполне рационально и не лезут туда, до чего им нет дела. А какая нужда у глубоководного моллюска на суше? Неясно, и тем не менее щупальца вновь взмыли в воздух, но не успел я крикнуть «бежим!», как тело твари вспучилось, колыхнулось, и похожий на прыщ горб лопнул с тошнотворным треском. Ошметки внутренностей и густая серая жижа потекли, как лава из вулкана, наполняя округу невообразимыми миазмами. А ведь это еще убрать куда-то надо и все вычищать, иначе вонь и за век отсюда не выветрится.