О том, что выживших добивали штыками и прикладами, а девочек вообще хотели пустить по кругу, Яна говорить не стала. Обойдется ребенок без такой правды жизни.

– Жива... живы...

– Если ты об остальных - я не успела.

– Ты?

– Я, Зина. Я... я перестреляла нападавших и забрала тебя. Вот и все.

– ТЫ!?

Глаза в девочки были большие, круглые...

Яна пожала плечами с раздосадованным видом.

– Я... помнишь - меня в Эрляндию отправляли? Чуть не на полтора года?

– Помню... да, помню, - кивнула головкой Зина. И тут же поморщилась от боли.
– Это же давно было!

– Давно - и недавно. Там скучно, сестричка. Бабушка не знает, на каком она свете живет, ее фрейлины - скопище старых грымз, вот мне и пришлось искать, чем заняться. Отставной военный научил меня стрелять и метать ножи в цель. Но поскольку это умение не пристало великой княжне... как ты думаешь, мама одобрила бы?

– Никогда!

– Вот. Пришлось молчать.

Зина округлила глаза.

– И ты молчала?

– Лидия знала. Все.

– Это ТАК странно...

– Зато живы остались.

С этим спорить было сложно.

– А теперь что?

– А теперь все зависит от нас. Для начала надо остаться в живых.

– А мы...

– Будет погоня. Наверняка. Я подожгла дом и угнала машину, нас будут искать.

– Ой...

– Поищут, да и успокоятся, никуда не денутся. У меня сейчас план такой. Мы пробираемся в большой город и находим, с кем уехать за границу. В тот же Борхум или Лионесс.

– Как... как кто?

– Инкогнито, Зина. Сначала - инкогнито, потом посмотрим, что будет твориться в стране. Мне бы тебя отослать, а дальше будет видно.

– Меня? Почему?

– Помочь ты мне не сможешь. А вот проблем будет много, - честно ответила Яна.

– Ты... ты хочешь от меня избавиться?

Яна закатила глаза.

Давно она с детьми не разговаривала, теряет квалификацию. Итак, приступим.

– Зиночка, детка, я не смогу ничего сделать с этими подонками, пока ты в опасности. Я не хочу, чтобы ты рисковала жизнью... ты должна продолжить наш род, род великих императоров...

Два часа ушли в расход.

Но - уговорила, уболтала, убедила.

Зина согласилась остаться в Ирольске, и если получится, отправиться оттуда в Борхум. Или... да хоть бы куда!

Фамильные драгоценности у нее есть, документы при девушках, а фамильное сходство с Шеллес-Альденскими у Зинаиды налицо. Придется перекрасить, кстати. И загримировать. В таком виде ее на улицу выпускать нельзя - во время революций мужики с катушек слетают и от крови пьянеют. Безнаказанность развращает, а девчонка-то симпатичная. Так сделаем из нее Страшилу, жаль, что с мудростью не получится!

Уедет за границу, и Яне руки развяжет, и сама будет в безопасности.

Практическая сметка у сестрички есть, рано или поздно сама решит, как лучше.

Или обнародовать свое спасение, или прожить жизнь тихо и спокойно...может, даже и второе выберет. Яна бы точно выбрала, да вот беда - год!

Какая уж тут тихая жизнь?! Спасибо, Хелла... это я без иронии. Хоть год, а мой! Надо рвать по максимуму! Эх, зажжем!

Что там было сказано у господ революционеров? Из искры возгорится пламя? Вот-вот. Рецепт прост. Спички, бензоколонка и немного фантазии. Мно-ого фантазии...

Гвардейский полк имени Величества императрицы Анны ушел Подольский округ. Был Валежный.

Телеграмма жома Пламенного не порадовала.

Вот чего им, сволочам, на месте не сиделось?

Чего им надо было!?

Гвардейцы, м-да...

Казалось бы, невелик и ущерб,, и полк тот... невелик, да - кусач. Кто был на стороне Освобожденцев?

Во-первых, все запасные полки. Практически все.

Во-вторых, части, расположенные в Звенигороде и под ним. Всего около 50 - 55 тысяч человек.

Понятное дело, партия была намного больше, и людей в ней было уже под полмиллиона, но - кто!?

Крестьяне, рабочие, всякая наволочь, которая сражаться будет только за одно дело - спасение собственной жизни.

А вот полки с фронта...

Те, кто дезертировал с фронта,, были на стороне освобожденцев. Кое-кто в полках - тоже. Остальные либо были резко против - этих было не так много. Либо - колебались.

Петера никто не считал достойным, но и Пламенного тоже. И тут неоценим становился Гаврюша - на первое время. Ему бы...