Соседка Влады, одиннадцатилетняя Оля, рассказала, что Стаська – из "своих" – таких же, как она, социальных сирот, чьих родителей лишили родительских прав. У Стаси Иволгиной была только мать-алкоголичка, и Влада поразилась тогда этому открытию. В её понимании, дети алкоголиков выглядели иначе – у них должны были быть маленькие водянистые глазки, низкий лоб и дебильное выражение лица. Так, во всяком случае, говорила бабушка. Но Стася была другая – красивая, яркая, словно только что сошедшая с глянцевой обложки журнала. И это при том, что они были похожи. Просто на фоне Иволгиной Влада чувствовала себя лишь затертой черно-белой копией.

Как-то, проснувшись раньше обычного из-за тяжёлого мутного сна, Влада на цыпочках, чтобы не разбудить соседок, вышла в общий коридор и встала у окна. Утро было хмурым, влажным, осевшим на оконных стёклах в виде мелкой мороси. Но батареи топили хорошо, поэтому Влада не накинула кофту. Она посмотрела вниз и вдруг увидела Иволгину, стоявшую у низкого турника. Во дворе таких турников было несколько, разной степени высоты, и в дневное время они постоянно были кем-то заняты.

Стася была в тонкой курточке и старых леггинсах с вытянутыми коленками. Белокурые локоны выбивались из-под вязаной шапочки и свешивались вдоль её узкого лица. Иволгина стояла лицом к зданию и смотрела прямо перед собой, держась одной рукой за перекладину, а вторую отведя полукругом в сторону. Её голова на длинной шее медленно разворачивалась параллельно плечу и через пару секунд так же медленно возвращалась на место. Рука делала плавное движение сначала вниз перед собой, а затем легко взмывала вверх. И в тот же момент нога легко отрывалась от земли и взлетала вертикально.

Влада замерла в немом восхищении. Она уже не видела этих старых штанов и заношенной курточки. В её фантазии Иволгина предстала перед ней в балетной пачке и в удивительном головном уборе из коротких белых перьев.

– Она уже час занимается, – рядом с Владой остановилась ночная воспитательница. – И так каждый день. А ты чего не спишь? Ещё полчаса.

Влада не ответила.

– Иди, иди, не стой здесь, – произнесла воспитатель и, зевнув, пошла по коридору, прислушиваясь к тому, что происходит за дверями комнат.

За завтраком Влада всё время посматривала в сторону Стаси. Та, не глядя в тарелку, загребала кашу ложкой, отправляла ее в рот и, чуть склонившись над столом, умудрялась при этом что-то негромко рассказывать подругам. Те таращили глаза, переглядывались, совсем забыв про еду, и Влада ощутила непреодолимое желание узнать, о чём же они говорят.

Первым был урок русского и литературы. Программа явно пробуксовывала в сравнении со школой, в которой училась Влада до этого. Обучение проходило во втором крыле здания, потому что остальные, обычные, школы находились в нескольких кварталах от приюта. И это было удобно, хоть и превращало каждый день в «день сурка». Влада планировала вернуться в свой класс, когда ситуация с приютом как-то разрешится. Ей почему-то казалось, что пребывание в детском доме временное, пока не оформятся все документы, и люди не поймут, что она вполне себе может жить одна.

Стася отвечала у доски, но Влада почти не слушала её. Следила за движением рук, наклоном головы, взмахом длинных ресниц…

– А вы как считаете, Белогурова?

Влада, мотнув головой, уставилась на Елену Васильевну. Стася с лёгкой усмешкой мазнула по ней взглядом, а затем стала рассматривать потолок.

– А я согласна со Стасей… – промямлила Влада.

Елена Васильевна поправила очки и покачала головой:

– Ладно. Прочитайте с десятой по двадцатую главу. Напишите по ним сочинение к следующему занятию.

Вот так, никакого давления, никаких претензий…

В приюте было шестьдесят воспитанников старше восьми лет. Детей привозили со всей области, но малыши в приюте не задерживались – их забирали дальние родственники или приемные родители. Чем ты был старше, тем меньше у тебя шансов оказаться в семье. Но особого желания ровесники Влады обрести новый дом и не выказывали. Зачем? Их и здесь неплохо кормили.

…– Ну, и что это было? – спросила Иволгина на выходе.

– Что? – не сразу поняла Влада.

– Глаза об меня не сломала?

Влада смутилась.

– Ладно. Будем считать, что я красоты неописуемой, – усмехнулась Стася. – Я, конечно, хрень полную несла, но Елена – баба не вредная, с пониманием.

– Давно ты здесь? – спросила Влада.

Они пошли в сторону рекреации, где находились их комнаты. В нескольких шагах от лестницы к ним подбежал мелкий паренёк и что-то быстро прошептал на ухо Иволгиной. Та кивнула в ответ, а он, улыбаясь во весь рот, помчался дальше. Влада проводила его глазами.

– Третий раз, – как ни в чём не бывало ответила Стася. – Но теперь-то уж точно до упора. Я им сразу сказала, что никуда отсюда не уеду. Пусть хоть арабский шейх за мной прилетит! Никому не дамся! – заливисто хохотнула, махнув рукой. – Недолго осталось, потерплю. Что там у нас дальше по расписанию? Матиматиш – практиш – гуд. О, пережить бы! У тебя как с этим делом?

– Хорошо. Не люблю, конечно, но понимаю…

– Мисс Конгениальность? – Стася провела рукой по волосам и, прихватив кончик, сунула себе в рот.