– Наденька, солнышко, ну зачем на Троицу через костры надо было прыгать? – удивился он. – Это же не ночь на Ивана Купала!

– Ну, не знаю… разожгли, да и… не гореть же ему просто так, – неуверенно ответила она.

– И ты решила прыгнуть! Ну, ты как ребёнок, Надюша!

– Нет, не я… не я первая, Юра…

– Вот ни за что не поверю! Наверняка ты всех и подзадорила.

– Честное слово, не я!

– Наденька, а я ведь как чувствовал, что с тобой что-то подобное приключится! Очень болит?

– Болит… Юра, ну что ж теперь?

– «Что ж теперь»… Теперь лечись! А я-то, дурак, надеялся, что ты ко мне приедешь!

– Да я с недельку подлечусь и – к тебе! Сразу же, – виноватым тоном пообещала Надежда.

– Вот и не знаю… ладно?

– Юра, не говори так. Я же тебя люблю!

– Правда? – спросил он. – Надюша, а ведь ты первый раз это сама сказала!

– Разве? – изумилась она.

– А ты не помнишь? У тебя же обычно… слова не вытянешь!

– «Слова не вытянешь»… У меня нога болит, а ты мне говоришь такие вещи!

– Надюша, миленькая моя, ну не сердись…

Они поговорили ещё немного в том же духе, ещё разок объяснились друг другу в любви, пожелали спокойной ночи и распрощались.

Наутро боль в ноге почти утихла, и, плотно перевязав «конечность» эластичным бинтом, Надежда решила принять участие в мероприятиях второго дня. Наступать было пока больно, но она изо всех сил старалась не хромать, а если уж хромать, то самую малость.

– Как же некстати я ногу подвернула! Как вообще со мной такая глупость могла случиться? – проговорила Надя со слезами в голосе.

– Ой, и не говори, Надюха! – с совершенно серьёзным выражением лица ответил верный соратник Серёга. – И, главное: никогда ж ничего подобного раньше с тобой не приключалось! И вот – опять!

– А тебе бы только хохмить, – засмеялась Надежда.

– Ну, вот так-то лучше! – улыбнулся Сергей. – Заживёт до свадьбы твоя нога!

«Ну, не знаю, не знаю, – подумала Надя, – если бы тебе только было известно, насколько она реальна – эта самая свадьба…»

Стойко продержавшись целый день, женщина с облегчением вздохнула, когда, наконец, появились заказанные автобусы и пришло время возвращаться домой.

Алёнка отреагировала на очередное происшествие с мамой в обычной своей манере: сначала слегка поругала её, как будто это не она «Лапочка-дочка», а совсем наоборот. В заключение своей речи, как всегда в подобных случаях, она заявила, что уже ничему не удивляется, а от любимой мамы чего-то подобного и следовало ожидать.

Надежда покорно выслушала монолог дочери и улеглась на диван.

– И какой ты мне пример подаёшь! – не успокаивалась Алёнка. – Теперь лечить тебя надо!

– Ну, куда ж тебе деваться! – усмехнулась больная.

– А ты чтобы слушалась меня! А то всё Юрию Петровичу расскажу! – пригрозила дочь.

Надежда смиренно согласилась, но Лапочка-дочка не очень-то ей и поверила.

…С Юрием Надежда каждый день по нескольку раз разговаривала по телефону. А ещё – они постоянно обменивались sms-ками: отправляли друг другу по сообщению в час, и каждый начинал волноваться, если ответа в течение следующего часа не поступало. Никогда раньше она не писала столько sms-ок. А сколько нежности они вкладывали в эти короткие строчки! Оба перечитывали долгожданные маленькие послания многократно и, конечно, очень их берегли.

Надежда лечилась более чем усердно. Прилагая немалые физические усилия, ходила на физиопроцедуры – благо, поликлиника располагалась в ближайшем квартале, втирала в ногу лечебные гели, старалась больше лежать. Прелестница-кошка приходила к ней и оказывала посильную помощь: мяла лапками, умащивалась поудобнее и пела свои успокаивающе-мурлыкающие песенки.

И вот, наконец, подлечив ногу и отправив Лапочку-дочку с бабушкой на черноморское побережье Кавказа к родственникам, а Прелестницу-кошку оставив на попечение подруги Натальи, женщина с лёгким сердцем собралась в Москву. Друзья-партийцы, как водится, проводили её до поезда, пожелав счастливого пути. Удобно разместившись на нижней полке уютного купе – на верхнюю забраться ей было пока не по силам – Надежда мечтала о встрече с Юрием и, как всегда, получала удовольствие от езды по железной дороге…

Полковник встречал её на перроне – радостный, с растрепавшимися на ветру прядями волос… такой любимый. Обнял, повёл к машине. Смотрел на неё сияющими глазами.

– Голодная, наверное? – спросил Юрий по дороге к автостоянке. – Сейчас приедем, буду тебя кормить, – пообещал он.

– Ух ты-ы!

В машине он крепко обнял Надю, долгожданный поцелуй был долгим, горячим и волнующим…

«Как же сильно я его люблю! – подумала Надежда, когда машина тронулась, – от его прикосновений голова кружится, от взгляда – сердце сильнее стучит, а когда он далеко – я постоянно о нём думаю. Как будто всё моё существо подчинено этому чувству. Разве так можно?»