Но я настояла на своем. Пока возилась с ромашковыми примочками, у меня было время решить, как себя вести, предположить, что мне тетя скажет, и придумать несколько вариантов своего ответа. Это уже не так, как если бы меня застали врасплох. Теперь была моя очередь сопротивляться!

— Если позже, то всю приготовленную еду сожрут, — выкатила я истинную причину. Ведь сожрут же! Ни ложечки паштетика не оставят! И вино выпьют. Тетушка бы и цветы съела и воду выпила из ваз, лишь бы мне не досталось.

— Пойдем, — поддержал меня Геспер.

— Только я сама, — для решительности я несколько раз глубоко вздохнула, брови нахмурила, платье одернула. Вот же зараза, а не платье! Все норовило как-то странно задраться!

— Сама, значит, сама, — поддержал меня мой муж — странно-то как звучит! — и даже предложил жестом идти впереди. Правда, пристроился сразу же за мной, чуть ли не в затылок дыша. И ладонь я его чувствовала: Геспер едва заметно касался моих лопаток, обозначая свое присутствие. Поддержка? Наверное. Так и правда стало проще.

Родственники, глава синикии и его сопровождающие нашлись в столовой. Ругани слышно не было, только напряженное бубнение и сосредоточенное жевание.

— Чтоб вам подавиться! — поприветствовала я собравшихся. Не то чтобы я собиралась их пугать… Хотя кого я обманываю? Конечно, собиралась.

— Кхе-кхе, — натужно выкашливал вино дядюшка Одиссеус. А вот остальные просто замерли, недожевав.

— Явилась, — прошипела тетушка. — Я всегда знала, что у тебя ни совести, ни чести. Напугать хотела чудищем своим? Морочила моего сыну голову, а сама с двумя крутила? Бесстыдница!

— Нэара, я женат! — возмутился Менандр. Я не видела, где они с Геспером расположились и как стояли, а оборачиваться было нельзя. Тетушка это же как хищный зверь, а я читала в пособии по биологии, что к зверям нельзя спиной поворачиваться. Нападут!

— Мерзость! — загалдели остальные. — Он женат, а голову задурил девке. А девка-то тоже хороша…

— А это что? — ткнула пальцем куда-то за мою спину тетушка. — Это Наума моего одежда? Да как ты смеешь своих полюбовников в чужие вещи одевать?!

— А как вы смеете чужие вещи брать без спроса? Где мои инструменты? Где материалы? Где книги?..

— Я все сохранила, чтобы ты не раздала семейное имущество каким-то проходимцам, — гудела тетушка и пучила глаза. Эос помоги, да у нее на каждое слово уже десять отговорок придумано! И пусть они звучат идиотски, это ее не останавливало. Но и у меня было чем крыть.

— Спасибо, конечно, за заботу, — усмехнулась я. — Но верните мне мои вещи. Прав у вас на такую заботу нет. Это и глава синикии подтвердить может. Ведь так?

Мрачный нэар Никос только кивнул, глядя почему-то в совершенно другую сторону. Хм-м, то ли понял, что ничем хорошим афера не закончится, то ли и правда не был в курсе всех подробностей. А может, Менандр что-то успел шепнуть.

— Раз глава синикии подтверждает, то, конечно, все передам, — немного растеряла пыл тетушка, но тут же снова завела уже знакомую песню. — Да только кровью мое сердце обливается! На кого поля-то оставить? Кто в доме-то порядок наводить будет? Ты, которая постоянно сидит взаперти? Или непорядочные мужчины?..

— Почему это сразу непорядочные? — фыркнула я. — Один из них мой муж.

— К-какой муж? — взгляд собравшихся забегал, судя по всему, с Геспера на Менандра. Напряжение в столовой мгновенно взлетело до небес. И наше трио дало слабину.

— Это не я, — сдал лучшего друга Менандр.

— Ага! Соблазнитель! Охотник за наследством! Ворюга! — наставила на Геспера палец тетушка и вскочила с места. За ней общим фронтом выступили и остальные родственники. Лица раскраснелись, глаза навыкате, винные пары в воздухе…

И тут уж я не удержала, обернулась, бросилась наперекор. Надо ж было спасать Геспера от родственников. А то мне с ним еще жить… И в Абендштерн ехать, чтобы в исследовательскую работу писать… И целовать… Врать себе не буду, было интересно.

А если ему голову оторвут, то все это будет очень проблематично. Вряд ли страж без головы функционировать будет как надо.

Геспер действительно стоял не так и далеко, возле стены он примостился. И когда к нему бросилась толпа, он отшатнулся. Как я его понимала! Даже если бы сбежал, я бы ни разу не посчитала это трусостью, просто инстинкт выживания оказался сильнее.