Вот некоторые факты которые я хочу чтобы Вы ему сообщили помимо того что Вы сами знаете. Не думаю что ему следует передать эти факты в полицию но он сам знает как лучше поступить. И я хочу чтобы ему была предоставлена полная свобода так как я ему беспредельно доверяю. Может быть лучше Вы ему просто покажете это письмо после чего я прошу Вас его уничтожить самым тщательным образом.

Вот факты.

Когда я встретился с Джулией в четверг вечером чтобы получить от нее эту тысячу она сказала мне что хочет уволиться. Она сказала что уже давно плохо себя чувствует, врач сказал что ей надо уехать и отдохнуть и что сейчас когда вопрос о наследстве ее дяди решен ей это по карману и она готова. Раньше она ничего не говорила о недомогании и я решил что она скрывает настоящую причину и попытался ее выяснить но она стояла на своем, и про то что у нее дядя умер я тоже не знал. Она сказала что это ее дядя Джон из Чикаго. Думаю что если это важно то можно проверить. Я не смог убедить ее передумать и она определенно уходит с работы в последний день месяца. Она выглядела обеспокоенной или испуганной но мне сказала что это не так. Сначала мне было жаль что она уходит но потом нет потому что я всегда мог доверять ей а теперь не могу если она лжет а мне ясно что она лжет.

Следующий факт который я хочу довести до сведения Чарльза это что бы ни говорили и как бы в действительности ни обстояли дела мы с Джулией (слово «сейчас» было легонько забито буквами «х») к моменту ее убийства уже более года были друг для друга только подчиненной и начальником. Такие отношения установились в результате взаимной договоренности.

Далее я считаю что нужно постараться узнать где сейчас находится Виктор Роузуотер с которым у нас были неприятности несколько лет назад потому что опыты которыми я сейчас занимаюсь сходны с теми от которых по его словам я его обманом отстранил и я считаю его вполне достаточно безумным чтобы убить Джулию в припадке ярости когда она отказалась сказать где я нахожусь.

Четвертое и самое главное связана ли моя бывшая жена с Роузуотером? Как она узнала что я работаю над опытами в которых он мне когда-то ассистировал?

Пятое полицию надо немедленно убедить что я ничего не могу сказать об убийстве чтобы они ничего не предпринимали для моих поисков — шаги которые могут привести к раскрытию и преждевременной огласке моих опытов что я считаю в данное время крайне опасным. Этого проще всего избежать если немедленно разгадать тайну ее убийства и вот этого-то я и хочу.

Время от времени я буду связываться с Вами а если возникнут обстоятельства при которых контакт со мной станет совершенно необходимым поместите в «Таймс» следующее объявление: «Эбнер. Да. Банни» после чего я найду способ связаться с Вами. Надеюсь что Вы достаточно понимаете необходимость убедить Чарльза согласиться поскольку он в курсе неприятностей связанных с Роузуотером и знает большую часть людей так или иначе причастных к этому делу.

Искренне Ваш Клайд Миллер Винант».

Я положил письмо на стол Маколею и сказал:

— Это многое проясняет. Помнишь, из-за чего они поругались с Роузуотером?

— Какие-то изменения в структуре кристалла. Могу уточнить.

Маколей взял первую страницу письма и нахмурился.

— Пишет, что в тот вечер получил от нее тысячу долларов. Я ей передал для него пять тысяч. Она сказала, что ему нужно столько.

— Четыре тысячи из наследства дяди Джона? — предположил я.

— Похоже. Занятно: никогда не думал, что она у него подворовывает. Надо бы выяснить относительно всех других денег, которые я ей передавал.

— А известно ли тебе, что она в Кливленде отбыла срок за шантаж?

— Нет. А что, правда?

— Так полиция говорит — под именем Рода Стюарт. Где ее Винант откопал?

Он покачал головой:

— Понятия не имею.

— Что-нибудь известно — откуда она, кто родственники и прочее?

Он снова покачал головой.

— А с кем она была помолвлена? — спросил я.

— Помолвлена? Я и не знал.

— На ней было кольцо невесты с бриллиантом.

— Не знал, не знал, — повторил он, закрыл глаза и задумался. — Нет, не помню я никакого кольца. — Он уперся локтями в стол и ухмыльнулся. — Ну и каковы же шансы, что ты пойдешь навстречу его пожеланию?

— Крайне незначительные.

— Так я и думал. — Он дотронулся до письма. — Ты же не хуже моего понимаешь его состояние. Все же, что нужно, чтобы ты передумал?

— Я не…

— Может, попробовать уговорить его встретиться с тобой? Если я ему скажу, что только в этом случае ты согласишься…

— Я готов поговорить с ним, — сказал я, — только говорить ему придется куда яснее, чем он пишет.

Маколей спросил, растягивая слова:

— То есть ты хочешь сказать, что он все же мог убить ее?

— Про это я ничего не знаю. Я не знаю, полиция не знает. У них, скорей всего, не хватит улик, чтобы арестовать его, даже если они его найдут.

Маколей вздохнул:

— Не очень-то весело быть адвокатом психа. Попробую убедить его внять голосу рассудка, да только вряд ли получится.

— Кстати, как у него с денежками? Такой же богатенький, как прежде?

— Почти. Как и все мы, немножко пострадал от депрессии, и к тому же авторские за его технологию плавки пошли ко всем чертям — металлургия-то сейчас на нуле. При всем при том он может рассчитывать на пятьдесят — шестьдесят тысяч в год за патенты на пергамин и на звукозащиту, и еще немного капает по мелочам — за… — Он прервался и спросил: — Уж не боишься ли, что он не сможет заплатить, сколько запросишь?