Шрифт:
— Привеееееет, горячий перчик… — воркую, подхватывая на ручки своего пса.
Он Той-терьер. Его зовут Чили. Целую милую морду и иду в ванную, скидывая по дороге платье.
После душа облачаюсь в шелковую сорочку (он других терпеть не может, ненавижу его) и ложусь в постель.
Он приходит через пятнадцать минут. Забирается под одеяло и накрывает меня своим телом, растолкав мои бёдра своими. Впивается в мой рот своим жёстким ртом, наполняя его своим языком. Глубоко и жадно.
По телу проходит чувственная дрожь…
Ненавижу его и его потаскух…
Горячие руки скользят по моему телу. Горячие губы впиваются в мою шею. Сорочка оказывается на талии. Он жадно вдыхает запах моей кожи, вбирая в рот сосок, толкаясь в меня своей эрекцией. Шире развожу ноги, впиваясь пальцами в его спину.
Хочу его…
Ненавижу…
Ненавижу его…
К глазам подкатывают слёзы…всхлипываю, сжимаясь вокруг его каменной длины. Его запах пускает по венам огонь. Вскрикиваю, когда он входит до конца с шумным вдохом. Вскрикиваю и плачу.
— Нет… — шепчет он, вращая бедрами так, как нужно мне. Обхватывает одной рукой мою голову, уткнувшись носом в мою щёку. — Будь со мной…
— Ненавижу тебя, — шепчу, плача.
— Будь со мной. — Требует он хрипло, высекая из меня стоны каждым ударом.
Сжимаю бёдрами его талию, вцепившись зубами в его плечо, чтобы не просить ещё и ещё…
Он знает…
Он всё обо мне знает. Мы женаты уже четыре года.
Стону, сотрясаемая оргазмом. Хватаюсь за сильное тело и прижимаюсь носом к его влажной шее. Дышу им жадно. Он тоже стонет, наполняя меня собой.
Горячо…
Стонет и сжимает в кулаке мои волосы.
Собирает губами и языком слёзы с моих щёк, вдавливая меня в матрас бёдрами.
— Обрежешь ещё раз, пожалеешь. — Обещает мне вкрадчивый шёпот, лаская ухо тёплым дыханием.
Ненавижу.
Ненавижу его.
Глава 2
— Я хочу развод. — Объявляю, намазывая на крекер джем.
Облизываю палец, глядя на НЕГО.
Он поднимает глаза от документов, которые его помощница Милена притащила прямо к завтраку.
Он её трахал?
Думаю, да.
Он всех трахает, ненавижу его.
Мы всегда завтракаем вместе. Потому что ОН так хочет. Он знает, как я ненавижу наши совместные завтраки. Почти также, как ненавижу его самого.
Развода я прошу пару раз в месяц. Это рутина.
Разумеется, это лишь светлая мечта. Никто не даст мне развода. Семья не поймёт. И он…он никогда не отпустит…
Ненавижу…
— Помолчи. — Велит мне супруг, возвращаясь к документам.
Милена тоже меня жалеет. Сейчас она нервничает. Правильно делает. У меня плохое настроение.
Многие боятся моего плохого настроения. Но, ведь мне за это ничего не будет. А если… если он когда-нибудь меня ударит…
О…этого я точно не прощу…
Я сбегу. Найду способ.
Так беги…
Сбегу…
Беги…
И сбегу…
Куда мне бежать?
Трусиха…
— Когда мы разведёмся, — продолжаю, скармливая крекер Перчику, который сидит на столе и улыбается мне, дурачок. ОН ненавидит, когда я сажаю пёсика на стол. — Я оставлю здесь всё, что ты мне покупал. Ни одной нитки не возьму с собой. Ни одной побрякушки…
— Закрой рот.
Скармливаю Перчику виноградину.
— …когда мой отец умрёт, я получу своё наследство… — продолжаю мечтать, хрустя крекером.
— Выйди отсюда.
— …и уеду далеко-далеко…
— Пошла. Вон.
Вздыхаю.
С удовольствием.
— Приятного аппетита. — Желаю, вставая и подхватывая своего пса. — Дерьмового дня.
Не тружусь на него смотреть.
В дверях сталкиваюсь с Аидом — его двоюродным братом, который мне улыбается. Они очень похожи, но Марат…он другой…их невозможно спутать. Мой муж вообще не улыбается. По крайней мере, я этого не видела с…даже не знаю…с того дня, когда умер его старший брат? Это было…больше трёх лет назад…
Чёрт с ними, с его улыбками!
Преимущество моего положения заключается в том, что я не обязана строить из себя радушную хозяйку. Абсолютно все знают, что Марат Джафаров вытирает о свою жену истоптанные в дерьме ноги. Поэтому, я просто прохожу мимо, не обременяя себя приветствиями.
Прежде чем выйти за дверь, бросаю взгляд на своего супруга, чувствуя мерзкую горечь во рту и болезненный предательский укол в сердце. Всегда смотрю на него, прежде чем уйти. Всегда думаю, что могу больше его не увидеть. Не знаю, откуда эта мысль. Ненавижу себя за то, что мне от этого так страшно.