С вооружением ребят Андрейка мудрить не стал – щит, копье и сулицы да топорик боевой на поясе. Все, с чем они тренировались и готовили. Не пропустят – и леший с ними. Это не было не так уж и важно на текущем этапе. Главное, что он выставлял двух вооруженных боевых холопов и хоть какой-то, а защите.

С собой Андрейка прихватил медвежью шкуру, более дюжины волчьих шкур, три из которых были превращены в довольно теплые плащи. До полусотни других шкур, так как охота с помощью ловушек шла недурно и принесла ему немало «улова». А также целый мешок всякой всячины полезной, не считая кое-каких инструментов, что парень закупал ранее у Агафона или изготавливал сам. Легенда обретения «новых» железок была проста и полностью совпадала с доспехами. Отбил у разбойников. Откуда они у них? А он почем знает? Оставлять столь ценные вещи, полученные немалым трудом в землянке он не собирался, так как не был уверен в своем возвращении обратно. Ситуация ведь в Туле обещала быть ОЧЕНЬ веселой.

Ну и, само собой, монеты. Все пятьдесят семь рублей, полученные за краску. Это было наиболее ценной частью имущества. И хранилось в малоприметной суме, будучи упрятано самым основательным образом.

Доплыли. Причалили. Выбрались на берег.

Тула, по сравнению с прошлым годом, выглядела намного живее и свежее. Во многом отстроился посад. Да и прибрались после разорения, наведенного татарами, из-за чего всюду не валялись трупы людей и животных. А они наблюдались даже спустя неделю – когда Андрейка вернулся с краской к Агафону.

Вышел на берег отрок.

Подождал. Понаблюдал. Однако к нему никто не бежал. Да и вообще никто особого интереса не проявлял. Прибыл и прибыл. Мало ли таких тут ходит? Поэтому оставив холопов бдеть в лодке он сам отправился к Агафону. Требовалось закрыть финансовые обязательства.

– Андрейка? – окликнул его купец и как-то даже лицом посветлел, что парня немало насторожило. – Рад, что ты выжил.

– А я-то как рад, – едва заметно улыбнувшись, ответил отрок.

– Я не шучу.

– Помнится, в нашу последнюю встречу ты примерялся меня прибить и ограбить.

– А кто без греха? – вполне добродушно улыбнулся Агафон. – Нет, ты скажи. И я плюну ему в лицо, ибо лжец.

– Что же поменялось? Откуда такая приветливость?

– Ефрем. Он на моей сестре женат. А сын его, считай, племянник мой. Ты их из беды вызволил и ни полушки за то не взял.

– И за мой поход к отцу Афанасию не держишь зла?

– Ты, я полагаю, уже и сам уже понял, что так поступать не стоило? – серьезно спросил купец.

– Понял. Да только пути назад уже нет.

– Ведаю я про лампу. И полностью с зятем согласен. Встревать себе дороже, хотя выгода с нее и великая. Но никакая выгода не стоит жизни твоих близких.

– Да уж. Я вообще-то лодку твою пришел сдать. Только вот решу, где остановлюсь. Так как барахлишко нужно где-то сложить.

– А и не надо ничего сдавать. Дарю. У меня еще лодки есть. А за спасение зятя и племянника – это меньшее, что я могу сделать.

– Даришь?

– Дарю.

– Ну… благодарствую.

– Ты и правда, как сказывают, все отдал отцу Афанасию?

– У меня был выбор? Ты огненников видел? То по мою душу. Не отдал бы, так вытрясли.

– Жаль… хотя понимаю и не осуждаю. Ты ведь про эту краску говорил, что ежели что найдешь еще, то обязательно ко мне наведаешься?

– Про нее.

– Жаль… очень жаль. Впрочем, если ты что-нибудь еще найдешь, то знаешь к кому обращаться. – подмигнул Агафон. – После того, что ты для меня сделал, я тебя не обижу.

– Если отец Афанасий узнает, что я с краской пришел к тебе, то меня обидит уже он. – мрачно отметил парень.

– Так все же там еще что-то могло быть? – оживился купец.

– Я этого не говорил.

– Я понял тебя, – улыбнулся Агафон. – Он не узнает.

Так минут десять и проболтали. Купец методично прощупывал отрока, давая понять, что с ним сотрудничать намного лучше и что теперь он ему чуть ли не родственник. А парень задавал сложные вопросы и старался не сболтнуть лишнего.

Наконец, наболтавшись они попрощались. И Андрейка решил прогуляться к отцу Афанасию. Дабы прозондировать что к чему. А то, мало ли? Может ему нужно спешно садиться в лодку, да «делать ноги»?

Однако далеко он не ушел.

У ворот поместья Агафона его вновь, как и в прошлый раз, ждал Петр по прозвищу Глаз.

– Опять ты по торгашам подвизаешься? – процедил с пренебрежением этот человек.

– Тебе надо чего? Или сразу пойдешь на кутак [58] к лешему?

– Дерзишь, щенок?

– Есть такое дело. Но ты не подумай ничего дурного. Я от чистого сердца. – произнес отрок с серьезным лицом, а потом чуть подавшись вперед снисходительным тоном добавил. – Петруша, тебе чего надо то? У меня очень много дел. Не до тебя.