– Я не думала, что любовь существует, – сказала Пиппа. – Я её не видела и потому не верила.

Джорджиана закрыла глаза. Ей очень хотелось, чтобы эта троица ушла.

– Бывают дни, когда я начинаю сочувствовать Макбет.

– Макбет, – растерянно повторила Пиппа.

– Мне кажется, Джорджиана намекает на то, что мы похожи на ведьм, – сухо объяснила Пенелопа, поворачиваясь к дамам.

– На тех старух, которые тайно колдуют в полночь? – спросила Пиппа.

– На тех самых.

– Ну это, мягко говоря, невежливо.

– Разве у вас нет срочных дел? – повернувшись к ним, спросила Джорджиана.

– Поскольку мы - аристократки, ведущие праздный образ жизни, то нет, – сказала Мара.

Конечно, это было неправдой. Мара держала приют для мальчиков и почти за год собрала тридцать тысяч фунтов, чтобы его расширить и отправить подопечных в университет. Пиппа слыла известным садоводом и всегда вела дискуссии на каких-то собраниях стариков, рассказывая о своей работе по скрещиванию разных видов роз. И между воспитанием прелестной маленькой девочки и ожиданием второго ребёнка, который, по мнению Борна, непременно родится мальчиком, Пенелопа была одним из самых видных и активных членов женской части клуба.

Эти женщины точно не вели праздный образ жизни.

Так почему же они так настойчиво её преследовали?

– Джорджиана, смысл в том...

– О, так смысл всё-таки есть.

– Есть. Ты считаешь, будто чем-то отличаешься от всех остальных женщин.

Она и отличалась.

– Даже сейчас ты так думаешь. Будто из-за тайной жизни, которую ты ведёшь, из-за казино и людей, с которыми общаешься...

– За исключением присутствующих, – вставила Пенелопа.

– Естественно, – согласилась Мара, поворачиваясь к Джорджиане. – Из-за других людей в твоём окружении и проклятых брюк... ты думаешь, что ты - другая. Считаешь, что не заслуживаешь того, чего заслуживает любая другая женщина. Того, что, по твоему мнению, есть у каждой. Хуже того, ты думаешь, что даже если бы и заслуживала, у тебя всё равно нет возможности стать счастливой. Или, возможно, считаешь, что ты не хочешь.

– Не хочу, – ответила Джорджиана, удивив всех присутствующих и себя саму.

– Джорджиана... – начала Мара, вскочив с кресла и направившись к ней, но Джорджиана подняла руку.

– Нет. – Слава богу, Мара остановилась. – Даже если бы я могла всё это получить. Даже если бы нашёлся мужчина, который согласился бы, который взял бы меня в жёны, несмотря на то, что я - опозоренная, незамужняя мать, владелица казино наряду с тремя деловыми партнёрами мужского пола и работодательница толпы проституток, я ничего этого не хочу.

– Ты не хочешь любви? – потрясённо спросила Пенелопа.

Любовь. Она сопровождала её во время взлётов и падений. Десять лет назад вымышленная любовь погубила Джорджиану, а потом, когда родилась Кэролайн, настоящая сделала её сильной и решительной. А прошлой ночью она заманила Джорджиану в свои сети.

– Не хочу. Хоть любовь и завлекает красивыми словами и горячими ласками, я уже сталкивалась с ней однажды и пострадала.

Последовала пауза, затем Мара спросила:

– А если бы он принял тебя? Если бы окружил любовью?

Он. Дункан Уэст.

– Он не похож на коварного соблазнителя, – сказала Пенелопа.

– Так всегда и бывает, – ответила Джорджиана.

Между ними столько лжи. Трудно представить, чтобы они были честны друг с другом. Джорджиана покачала головой и произнесла слова, которые вертелись на языке всякий раз, когда он был рядом, а она жаждала его прикосновений, мечтая больше, чем об одной ночи. Об одной неделе.

– Это слишком опасно.

– Для кого?

Отличный вопрос.

– Для нас обоих.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Борн. Он пересёк комнату, даже не взглянув на Джорджиану, сосредоточив всё внимание на жене, которая лучезарно улыбнулась ему, стоя у коляски. Маркиз улыбнулся в ответ, заключив Пенелопу в объятия.

– Здравствуй, шестипенсовик, я бы пришёл быстрее, но меня оповестили только сейчас, что ты здесь.

– Я пришла повидать Стивена. – Она кивнула на коляску. – Разве он не копия Темпла?

Борн склонился над спящим ребёнком.

– Действительно. Бедняга.

Мара рассмеялась.

– Я передам ему твои слова.

Он ухмыльнулся.

– Я ему сам скажу. – Борн посмотрел на Джорджиану, и его улыбка померкла. – Но сначала мне нужно кое-что тебе сказать. – Он сел в одно из больших кресел, усадив Пенелопу к себе на колени и положив большую ладонь на её живот, где рос его второй ребёнок. – Уэст ездил сегодня к Тремли.

Джорджиана не стала скрывать удивления.

– Зачем?

Борн покачал головой.

– Непонятно. Стояло раннее утро, и ему были не очень-то рады. – Маркиз сделал паузу. – А потом он немного разозлился из-за нашей слежки.