Вы наверняка удивитесь: почему нас не учили такому раньше? Разве не здорово было бы узнать все это в подростковом возрасте? Насколько лучше была бы ваша стратегия планирования жизни, если бы вы ставили собственные интересы в ее центр? Насколько сильно нас разочаровывают эти размышления, настолько же сильно они должны мотивировать. Давайте же вместе работать на улучшение будущего для нас и для тех женщин и девочек, которым еще только предстоит появиться.

Сейчас в истории наступил крайне удобный момент, чтобы воспользоваться этой долгожданной возможностью. Времена меняются, вместе с ними взгляды не только на тело, но и на заботу о нашем здоровье. В последние годы – во многом благодаря миллениалам, проводящим много времени в социальных сетях, – мы понимаем следующие ключевые моменты:

1. Табу и мифы, окружающие менструальный цикл, уже устарели, сами по себе ложны и используются как инструмент удержания в рамках приличия.

2. Гормоны влияют на все: настроение, творческие способности, энергию и многое другое.

3. Здравоохранение уделяет недостаточно внимания менструальному циклу.

4. Функциональная диагностика и биохакинг почти не учитывают женских гормонов.

Мы боремся против гендерного неравенства на работе и в обществе в целом. Адекватная забота о гормональном здоровье будет преодолением последнего рубежа в борьбе с патриархатом. Сначала мы продвинем тему месячных, затем пойдем дальше. Мы потребуем разъяснения побочных эффектов различных средств контрацепции, больше возможностей решения гормональных проблем. Больше исследований в области женского здоровья и биохакинг с ориентированием на женщин.

Пришло время получить больше.

Мы заслуживаем большего.

Мы заслуживаем жить по своим правилам и в своем ритме.

Я хорошо помню тот день: в учебнике биологии за восьмой класс мы наконец добрались до раздела о репродуктивной системе человека. Я обожала учителя, мистера Бинга, и очень любила свою школу. Биология была моим любимым предметом. Мне казалось, что она объединяет философию, искусство и природу, и это был абсолютно мой предмет. Я ждала того урока как праздника. Как всегда, сначала у мистера Бинга было краткое введение в тему. Затем в течение пятнадцати минут мы обычно читали раздел учебника по изучаемой теме, а далее начинались обсуждения, вопросы, мы получали проектные задания. В прошлом мы создавали модель ДНК, зарисовывали клетку в разрезе, препарировали глазное яблоко коровы и лягушки. Мне очень нравился проект, в котором нужно было наблюдать за деревом в период с зимы до весеннего цветения. Было необходимо собирать образцы на разных стадиях развития (от почки до цветка), засушивать и зарисовывать части растения. После того задания я узнала многое о естественном ритме жизни: из крохотного семечка вырастает растение, цветет, а затем вянет, – я запомнила это навсегда. Но как бы я ни любила такие проекты, все они меркли перед темой того дня. Я сидела за партой, едва сдерживая свою радость, когда мистер Бинг объявил тему урока: репродуктивная система человека. Затем я стала читать. Сначала шел раздел об образовании сперматозоидов. Написано было впечатляюще.

«Семенники отвечают за эффективную репродукцию. Они могут производить до трехсот миллионов сперматозоидов в сутки. Каждый сперматозоид представляет собой идеальную систему доставки генетического материала к яйцеклетке. Форма, хвост, питательные вещества и подвижность в совокупности способствуют главной цели – первым достичь яйцеклетки и передать ей генетическую информацию».

«Вот это да! В природе все великолепно устроено, я бы гордилась, если бы у меня были семенники».

Далее я стала читать про женскую репродуктивную систему. Мне хотелось скорее узнать, как невероятно устроен мой собственный организм. Но ничего подобного я не нашла. Написано было следующее.

«После созревания яйцеклетки и выхода ее из яичника у женской репродуктивной системы существует два пути: в случае оплодотворения эндометрий утолщается, матка начинает расти, формируется плацента, и в тесном пространстве чрева матери происходит чудо развития новой жизни; если же зачатия не происходит, эндометрий отторгается и сбрасывается, цикл начинается заново».

«И это все?!» – подумала я.

Я была поражена переменой тона, слегка пренебрежительным отношением, замалчиванием чуть ли не самого важного момента: почему мы теряем кровь и не умираем. А еще да, штампование маленьких детишек, как будто на 3D-принтере. Подумаешь, какая важность. А в случае, когда беременность не наступает, мы как будто кого-то разочаровываем. Учебник описывал человеческие гормоны так, как будто ценной для воспроизводства и рождения детей является только мужская составляющая. Мне было всего 14 лет, что я могла знать? Но все же тот период жизни был для меня настолько завораживающим и радостным, что, как только у нас начался предмет «Половое воспитание» в шестом классе, мы с тремя подругами организовали «Клуб месячных». У него были две главные задачи: догадаться, у кого из нас первой начнутся менструации, и бегать каждый день во время обеда в туалет: проверять, не начались ли. Годами я испытывала благоговейный трепет от мысли о приближающейся зрелости. Потому сухое описание женской половой системы приняла невероятно близко к сердцу. Мне было обидно.

Но это было только начало. На протяжении всех лет моей учебы – на уроках биологии мистера Бинга, затем в священных залах Университета Джонса Хопкинса, где я получила степень бакалавра, – я снова и снова наталкивалась на этот странный тон и обидную недооценку силы женского организма при описании различных биологических процессов. Все рассказывалось сухим медицинским языком – от продолжительности «нормального» цикла до длительности раскрытия шейки матки во время родовой деятельности – и точно не вдохновляло. В результате, если у женщин случались отклонения от описанной нормы, их считали обидной ошибкой природы и отправляли на лечение.