Шрифт:
Вызов на очередное «дело» стал для Федина спасением от невеселых пессимистических мыслей.
Он смахнул листочек с «ромашкой» и лепестками-вопросами в ящик письменного стола и поднялся – еще на два-три часа можно отключиться от надвигающейся трагедии и думать только о работе.
19
В «обезьянник» Киру не посадили.
С жалостью посмотрев на ее нарядный шелковый костюм и поблескивающие на руке часы, лейтенант «вошел в положение» богатой дамочки и приказал напарнику:
– Веди ка ты, Петро, задержанную в кабинет от греха подальше, и сам с ней останься. Все равно ее скоро следователь на допрос вызовет, а мне надо протокол задержания оформить.
Устроившись на жестких стульях в небольшом бедно обставленном кабинете, молоденький полицейский и задержанная молча смотрели друг на друга.
О том, что она опять «вляпалась» в какую-то криминальную историю, Кира поняла еще в полицейской машине: старший наряда черноусый лейтенант давал четкие инструкции, оставленному напарнику:
– Дождешься «Скорую помощь» и следственную бригаду.
Не трудно было сложить два и два и получить картину преступления: она пыталась проникнуть в квартиру, где пахло газом плюс следственная бригада и «Скорая помощь» – с Ираидой Брониславовной Каплан что-то случилось, и виновницей случившегося считают, конечно же, ее.
«– Из огня да в полымя! – ругая себя за сговорчивый характер, отстраненно подумала Кира, стараясь не двигаться на старом занозистом стуле, боясь испортить зацепками дорогой шелковый костюм. – Хотела, как лучше, а получилось… Почему со мной всегда так происходит: стараешься кому-то угодить, суетишься, жертвуешь своим временем, а выходит кругом виновата?! Никто не ценит твои старания, а затраченные на все это душевные силы и энергия оказываются бесполезными и не приносят элементарных слов благодарности! Прав гном: «Не делай добра – не получишь зла в ответ!» Может, не стоит соваться со своей помощью, отвернуться от нуждающегося, пройти мимо или отойти в сторону и посмотреть, что будет дальше – ведь так спокойнее и безопаснее… Но будет ли мне самой лучше от сознания собственной черствости и равнодушия? Скорее, нет – совесть заест, загложет и останется пустая мертвая оболочка…»
Конец ознакомительного фрагмента.