— Тогда им там нечего делать.

— А что насчет холода? Хиты уходят из-за того, что замерзаешь? — внимательно посмотрел Лациф на своих приближенных.

— Накладывается как дебаф, пока потеплее не принарядишься. Почти незаметный, но чувствительный, — отчитался Мирга.

— Они соберутся в другом месте. Мотаться по землям у них уже в крови. А что наши кадеты?

— Обучаем. Многие из них так себе вояки, — огорченно вздохнул Верммут. — Нам бы разрешеньеце на гринд, а то у них ничего нет, уровни не прокачены, в общем полный атас. А Досс вопит, как ненормальный.

— Так ты замучил его уже своими запросами, — хмыкнула Дардион.

— Так они же пустые, — развел руками командующий.

— Разрешаю, идите, до заката солнца.

— Спасибо, — и Верммут тут же уткнулся в окно чата, строча сообщение о сборе кадетов.

— Вчера нас посетил посланник Тенебры.

Все в миг подняли головы и внимательно посмотрели на короля.

— Она хочет алтарь, спрятанный в укромном месте, для личного разговора.

— Будем делать? — это был Томас.

— Будем, займись этим.

Парень тут же, приняв указание, переключился на внутренние экраны.

— Место расположения буду знать я, три моих наместника, три моих генерала и командующий, — кивнул он все больше удивляющемуся Верммуту, и тот, услышав, наконец, и свою должность, удовлетворенно улыбнулся. — Остальным это не нужно и вредно. Разговор будет крайне конфиденциальным, но охраны никто не отменял, порыщите и найдите самое удобное место для подобной ситуации. Подальше от жилых кварталов, легко охраняемое, но труднодоступное. Чтобы, если что, я мог легко засунуть ее в кандалы.

— Вот бесстрашная, — хмыкнула Дардион.

— Скорее отчаявшаяся. А как там дела у нашего Галиша?

— Когда мы виделись в последний раз, с ним все было в порядке. А что насчет нашей договоренности?

Лациф скрестил руки на груди и нахмурился:

— Не передумал значит.

— Никак нет.

— Ясно. Крылатый!

В зал влетел грифон, он, шурша своими крылами, обогнул стол и приземлился рядом с королем, глядя в его глаза.

— Я ведь обещал тебе равнины, — тот фыркнул и аккуратно клюнул его в ногу в подтверждение слов. — Ты вел себя хорошо. Томас говорит бдел за границами. За это отправишься вместе с нашим командующим. И ему поможешь и сам наешься. Одно правило. — Желтые глаза вспыхнули угрозой. — Есть можно только животных, иначе сам станешь моим обедом!

Грифон завопил, распахнул крылья, но успокоившись под его тяжелым взглядом, потоптался на месте и затих.

— Хорошо, Верммут, возьми его с собой, пусть полетает.

— Конечно, глава. Ну пойдем, недоптица-недокот!

Тот взъерепенился и, взлетев, клюнул эльфа в плечо.

— Эй! — Эрик уже поднимался и вопросительно уставился на грифона, а потом на Лацифа.

Король улыбнулся.

— Ну, а чего ты его обзываешь? Грифон создание гордое.

Крылатый зашипел на Эрика.

— А может и Пятно возьмете? — обратилась к королю Натиэлль. — Он только начал набирать вес, ему будет полезно.

Грифон королевы получил свою кличку, благодаря окрасу. Он был совершенно белого цвета от головы до хвоста, и единственным выделяющимся на этом фоне куском была рыжая отметина на одном из крыльев в виде расплывчатого пятна.

— Возьмите. — Увидев опечаленный взгляд Эрика, гомокул ухмыльнулся. — Не бойся, этот проблем не доставит. Натиэлль воспитывает его как девочку.

— Почему это? — возмутилась Сашка. — Пятно отличный питомец, и, в отличие от твоего, никакой опасности не представляет!

— В этом-то и проблема, — Лациф чуть наклонился к жене, — обречен тот лев, которого не боятся в джунглях.

Сашка сурово поглядела на него и, сдержав целую бурю эмоций, отвернулась от мужа. А тот засмеялся и вернулся взглядом к своему грифону:

— Присмотри за своим младшим братом и не обижай его.

Крылатый завопил и, выпустив когти, недовольно впился ими в полы, за что немедленно отхватил нагоняй от Алекса.

— Я тебя целиком сварю, туша ты хвостатая, — зашипел на него дворецкий, подобно хищному коту.

Грифон приготовился к прыжку, но тут ладонь короля резко легла на стол, и раздался громкий треск.

— Знай меру! — рявкнул он на грифона. — Ты и так весь дом исцарапал! Прячь свои когти!

Тот, гортанно закричав, ринулся к нему и застыл прямо у ног, топчась в метре и не решаясь приблизиться еще больше.

Лациф вздохнул и присел перед птицей.

— Тебе нельзя обижать Бессмертных. Следуй этому простому правилу и все будет хорошо.

Крылатый как-то тоскливо заскулил, а Лациф положил руку на его клюв и тихо прошептал, так, чтобы другие не слышали: