— Вот и хорошо. А теперь пора ехать домой. Жена и дети заждались, — улыбнулся Султан. — Кстати, в России не будем жить в гостинице. Лучше снять частный домик. Хотя рано ещё говорить об этом.

Султан встал из-за стола и вместе с другом отправился на выход. Хотелось домой, отдохнуть после долгого дня. В последнее время было много работы, ещё и тревога за Сану снедала душу. Жива ли вообще его сестра? В те лютые годы, когда сбежала Галя, в России творился хаос. С ними могло произойти всё что угодно.

Через некоторое время Султан уже входил в дом. Навстречу вышла женщина в чёрных одеждах. Султан поздоровался по обычаю, поцеловав руку матери.

— Как ваше здоровье, мама? Хватает ли тех денег, что вы получаете от меня? — ласково спросил Султан.

— Спасибо, сынок, мне всего хватает. А вот сердце начинает болеть, как подумаю, что ты в дом неверную привезти собрался. Забыл бы ты её? Ну какая она нам родня, родилась от православной, да ещё и жила столько лет среди неверных, — мать посмотрела на него строгим взором.

Султан поднял ладонь в предупреждающем жесте, останавливая поток её речей, и сказал тихо, но строго:

— Пожалейте, мама, не заставляйте сына грешить и ссориться с вами. Не я так решил. Это последняя воля отца. Никто не знает, что сейчас с Саной. Может, она уже замужем и имеет ребёнка? Приедет, подпишет отказ от дома в мою пользу, получит за него деньги и уедет. Поужинайте с нами, мама, и оставайтесь. Завтра у меня выходной, вот и поговорим не спеша.

— Конечно, сынок, ты устал с работы, а тут я со своими разговорами. Пойду к внукам, — примирительным тоном сказала мать.

Судан тяжело вздохнул и пошёл к себе. Он прекрасно понимал, в его семье предпочли бы забыть Сану, только он продолжал платить детективу за её поиски.

Вечером пришли мастера и установили камеры. Их можно было просматривать в специальном приложении из любой точки мира. Володя был доволен, в воскресенье они с женой оставят сына и дом на няню. Володя отчего-то доверял Арсении, но как говорят: «доверяй, но проверяй». А пока нужно рассказать няне о Максиме. Впрочем, Арсения оказалась девушкой умной и сама задавала много вопросов.

— Владимир Сергеевич, а спать я где буду? В комнате малыша нет кровати, — поинтересовалась Арсения.

Володя посмотрел, как она обхватывает ладонями кружку с чаем, будто греется об неё, только потом сообразил, о чём в очередной раз спрашивает девушка.

— Ох, простите, я на миг задумался. Завтра днём приедет мебельная фирма, они привезут и соберут кровать в комнате Макса. Сегодня будете спать в гостевой спальне. Скажите, пожалуйста, Марии о приезде мебельщиков, их нужно впустить в дом. Я рано утром уеду в аэропорт.

— Хорошо, я скажу ей, — улыбнулась Арсения и посмотрела на ребёнка, сидевшего в своём стульчике.

Володя тоже перевёл взгляд на сына. Тот увлечённо жевал булочку. Полонский подумал, что смотреть на Макса лучше всего, потому что от вида девушки, сидевшей напротив, сердце начинало биться быстрее. С каким бы удовольствием Володя сжал Арсению в объятиях и поцеловал. Он бы сейчас слукавил, если сказал, что не хочет её, вот такую — нежную, заботливую. Володя видел, как сын тянется к девушке, будто она его родная мама. Да и ему уходить с кухни не хотелось. Володя бы мог сидеть с ней часами и разговаривать о разном. Вот только одна жалость, он женился. Люба беременна, и он обязан уделять ей внимание.

Извинившись, Володя сказал, что пойдёт к жене, и вышел. Люба сидела в гостиной и смотрела какое-то кино. Когда он зашёл туда, то удостоился ревнивого взгляда.

— Тебе мёдом возле этой няньки намазано, шмель переросток? Этот цветочек не для тебя, — злобно буркнула Люба.

Володя присел к ней на диван и обнял.

— Не стоит так говорить. Я просто рассказывал о сыне. Мы уедем на две недели, и она останется с ним, а не кто-то другой. И вообще, что за ревность такая? Может, ты меня дома запрёшь, как наложницу султана? — усмехнулся мужчина.

— Прости, я не хотела тебя обидеть, — только и сказала Любовь, но особого раскаяния в голосе не чувствовалось.

Володя вздохнул и подумал, что он и без того живёт с ней через силу, а если она ещё и ревновать начнёт, то жизнь станет невыносимой. «Ничего, самое главное, чтобы ребёнка родила, а там уже можно развестись. Не захочет воспитывать малыша, заберу себе, сам воспитаю», — подумал он, украдкой поглядывая на жену. Она прильнула к нему, положив голову на плечо, вся такая ласковая, но в последнее время он стал замечать, что на самом деле Люба не так проста, как казалось раньше.