Люба открыла глаза от того, что в комнате хлопали дверями шкафа, хоть и старались не шуметь. Оказалось, муж одевался. Она в который раз посетовала, что в этом крошечном домике нет гардеробной, ушёл бы туда и не мешал спать. Впрочем, стоило избавиться от старых привычек. Люба уже поняла, что Полонского не зажмёшь между полом и каблуком. Володя только с виду выглядел тютей, а на самом деле оказалось всё совсем наоборот. Да, он любит ласку, но не приемлет, когда им командуют.

Любовь встала с постели и, подойдя к мужу поправила на нём свитер, а потом обняла.

— Счастливого полёта, любимый. Я буду считать часы до твоего возвращения, — ласково улыбнулась она.

— Спасибо. Не уверен, что удастся решить все дело раньше, но в воскресенье я точно буду дома. Не переживай, наша поездка на Бали не отменяется. Не провожай меня до порога, поспи ещё, — ласково сказал Володя, погладив по щеке.

Люба проводила мужа взглядом и легла на кровать. Она знала, что у него уже всё готово. Чемодан стоит в холле. Вчера Володя собирал его сам. Вспомнив об этом, Люба скрежетнула зубами. Зачем тогда держать в доме прислугу, если приходится вещи в дорогу самому собирать. Да, можно кинуть на кровать то, что планируешь взять, с собой, а остальное не твоя забота.

В доме Балабиных слуги были вышколены и бежали исполнять любую прихоть хозяев. Даже в три часа ночи Любовь могла позвонить в комнату служанки и рявкнуть:

— Дашка, я пить хочу, немедленно стакан воды с лимоном в мою спальню!

И эта самая Дашка подскакивала с постели, натягивала халат и неслась из домика прислуги сверкая пятками, чтобы налить хозяйке воды. Ещё бы она не бежала, ведь в доме Балабиных существовала система штрафов.

Подумав об этом Люба усмехнулась. Система существовала для проформы, а на самом деле никто никого не штрафовал. Отец платил зарплату исправно и всё время ворчал, что дочь занимает самодурством, гоняя прислугу по ночам. Мать могла бы спокойно взять салфетку и промокнуть пролитый на стол чай. Собирала сама чемодан мужа в поездку, поливала свои фиалки. Она говорила, что жизнь скучна, если совсем ничем не заниматься.

Люба не спорила, стараясь не обидеть, но сама никогда палец о палец не стукнула. Пролила чай? Дашка обязана немедленно вытереть и никак иначе. Люба даже хохотнула, вспоминая, как служанка однажды заявила, что ей некогда и Любовь могла бы сама взять тряпку и вытереть со стола. Балабина взяла ту за волосы и макнула рожей в горячую лужу на столе, ибо нечего. А то, что она пролила этот чай специально, так и что, зато нерадивой клуше будет урок.

Вчера Люба добивалась того, чтобы Володя поручил ей платить слугам. Этим всё же должна заниматься хозяйка дома. Вот тогда можно будет и тут ввести систему штрафов и оторваться по полной программе. Пусть эти две уродки не думают, что им тут мёдом намазано.

Всё же сумев ещё немного поспать, Любовь нехотя выползла из кровати и тут же почувствовала, как её тошнит. Она подорвалась с места и еле добежала до унитаза. Потом долго стояла под душем, хлопая ладонью по животу и громко матерясь. Если сейчас у неё разовьётся токсикоз, то о нормальном отдыхе можно забыть. От таких мыслей хотелось крушить всё, что попадётся под руку. Поэтому, выйдя из ванной, она решила на ком-то отыграться за своё состояние.

— Машка, блядь, живо накрой мне на стол! — крикнула залетая на кухню.

— Здравствуйте, Любовь Игоревна, — строго сказала Арсения, уже кормившая Максима. — Вы не могли бы не материться при ребёнке?

— Тебя забыла спросить. Уши не отвалятся, не переживай. И вообще, нечего делать на кухне. Пока не приедет Владимир Сергеевич, сиди в детской и не отсвечивай, — взъярилась Любовь, глядя на няньку.

Мария тем временем наложила тарелку итальянской пасты и поставила на стол. Люба возмутилась. Что эта идиотка себе позволяет? Она думает, что я сяду за один стол с нянькой?! Рука потянулась к тарелке, чтобы опрокинуть на пол, но она вовремя спохватилась. Вчера по всему дому рассовали камеры, и её выходка могла дорого обернуться. Вовка же такой совестливый, до сопливого идиотизма правильный. Он снова сделает ей выговор, а служанок пожалеет. Нет, нужно идти другим путём, добиться, чтобы зарплату платила она, и штрафовать этих баб за малейшую провинность.

Чинно усевшись за стол, Любовь демонстративно начала поглощать пищу, делая вид, что прошлая вспышка угасла, как и не было. Она подумала, что если Володя предъявит претензии, то всегда можно сослаться на беременность и перепады настроения. А пока стоило подумать совсем о другом. Где достать снотворное.

Люба приехала с работы нервная. Пришлось решать множество дел, подписывать кучу бумаг. Следовало подготовиться к поездке заранее. Она ещё и полгода в фонде не отработала, чтобы в отпуск проситься. Только кто же откажет владелице фонда? Она хозяйка, что хочет, то и делает. Это Вовка строг к себе до неприличия и отдыхает строго по отведённому графику, делит отпуск на два раза. Две недели отдыхает летом и две зимой.

Выйдя из машины, Люба увидела во дворе няньку и быстрыми шагами подошла к ней.

— Я же просила не отсвечивать? Опять ты мне на глаза попалась, — нахмурилась Любовь, заглядывая девушке в глаза.

— Ребёнку нужен свежий воздух, мы гуляем. Я не заставляю вас торчать на улице. Идите куда шли, — отбрила наглая девка.

— Поговори у меня ещё, клуша деревенская. И делай, что говорят, не то пожалеешь, — процедила сквозь зубы Любовь и прошла мимо.

Зайдя в дом, она не обнаружила там присутствие служанки. Всё правильно, повариха сварила ужин и смылась. Сегодня Люба неприлично задержалась на работе, аж на целый час. Пришлось переодеваться и накладывать еду самой. Не ходить же голодной?