Все, кто видел это волшебство, глядя мне через плечо, разом ахнули.

Но стоило мне вновь перевернуть монету, как она опять стала обшарпанным поломанным контием.

– Свободны! – прорычал огр и хлопнул в ладоши.

И по этому сигналу все академисты вмиг зашевелились, торопясь расползтись по своим норам. Даже те, кто, казалось, не могли стоять еще минуту назад, торопливо уносили ноги.

– А как же раненые? Им кто-нибудь поможет? – удивленно выдохнула я, когда Ханна схватила меня под руку и потащила прочь.

– У нас есть обычный лазарет, Фи, не паникуй, – проговорила она. – А нам бы лучше поскорее убраться с глаз мастера! Пока ему не пришло в голову, что занятие не закончено и у него есть еще парочка приемов, которым можно нас обучить в первый же день.

– Дельная мысль, – раздался у нас за спиной голос Тельвариса.

Я быстро обернулась, замечая, как прихрамывает парень, держась за живот. Мелкие обсидианово-золотые чешуйки на его плечах никуда не исчезли, а только стали ярче. Я невольно залюбовалась игрой солнечного света на черных гранях, как сбоку Ханна шепнула мне на ухо:

– Понравился, да? Скажи – красавчик? Я бы сама, честное слово, если бы не ты…

Мое ответное шипение было таким громким, что даже Тельварис поднял голову.

Ханна громко рассмеялась, задрав голову. Ее мощная грудная клетка ходила ходуном, и на миг даже стало заметно, что в узком женском топе вместо груди колышутся аккуратные подкладки телесного цвета.

– Держи себя в руках… подружка, – бросила я, ухмыльнувшись в ответ. А затем добавила тише: – А то от смеха грудь из одежды выпрыгнет.

Ханна тут же успокоилась, коротко взглянув на свой топ и аккуратно поправив его посадку.

Но Джерхана этим явно было не смутить.

– Тельварис, возьми монету, тебе было бы неплохо вылечиться, – протянула я руку дракайну, который к этому времени уже поравнялся с нами.

Парень взглянул на мою раскрытую ладонь с поломанным кругляшком и покачал головой.

– Не стоит, Шиарис, – снова назвал он меня по фамилии. – Это твой приз, не мой. К тому же у дракайнов регенерация как у земляных червей, – он усмехнулся, и я заметила, что он и впрямь выглядит уже гораздо лучше, чем буквально полчаса назад. Даже огромный сине-красный кровоподтек на животе стал в два раза меньше.

В этот момент Ханна хитро ухмыльнулась:

– Как у червей? То есть если дракайна разрубить пополам, появится два дракайна?

Тельварис поморщился.

Я тоже. Это была довольно жестокая шутка, мужская, но, кажется, Тель не обратил внимания.

– Я надеюсь, это никому из нас не доведется узнать, Джар.

– Иллашеннас [1] , – неожиданно склонила голову Ханна, коснувшись кончиками пальцев лба.

Я на секунду замедлилась, услышав незнакомое слово.

– Это что значит? – приподняла я бровь, пытаясь повторить в голове звуки, напоминающие шипение.

А дальше произошло нечто, что заставило меня споткнуться и едва не упасть.

– На змеином это означает примерно: “Если на то будет воля богини Иль-Хайят”, – раздался за спиной знакомый бархатистый голос с низкими рычащими нотками.

И под кожей словно завибрировал рой раскаленных пчел.

Я не поворачивала головы, но уже знала, кому принадлежит этот голос. Я узнала бы его из тысяч.

Коротко посмотрев на Джерхана, стоящего напротив, я почти сразу поймала его чрезмерно веселый взгляд. Он даже подмигнул мне, а его губы в последний миг перед тем, как я развернулась, прошептали: “Что же ты так покраснела, Фи?..”

А потом я встретилась взглядом с мастером Астариеном.

– Вы все еще здесь? – почти сразу же спросил льесмирай, еле заметно сдвинув брови. Багрово-алые глаза, переливающиеся золотыми искрами, потемнели, глядя только на меня.

А у меня сердце упало куда-то глубоко-глубоко. Закатилось, как солнце за горизонт в ночь, окрашенную бурей.

– А где я должна быть? – еле слышно выдохнула, чувствуя, как мир стремительно сужается до нас двоих. В этот момент я уже не видела ничего вокруг. В голове пульсировала лишь одна-единственная мысль: “Я провалила вчерашнее испытание”.

Но это и немудрено, учитывая, что я потеряла сознание, так и не закончив задание, которое дал мастер. И, возможно, он предполагал, что после этого я сама покину академию.

Кончики пальцев похолодели, когда я сжала их, продолжая глядеть на льесмирая и пытаться найти что-то в его темных, почти кровавых глазах.