– Юрий Александрович, в каких формах Центр управления полетом сотрудничает с Министерством обороны СССР? Вы знаете, что на Западе очень много спекуляций о военной направленности наших космических программ...

– Советский Союз ведет исследование космического пространства исключительно в мирных целях, - Мозжоров улыбнулся уголком рта.
– У нас нет военных пилотируемых космических полетов...

Еще около получаса беседы. О будущих системах управления, о том, как будет строиться советская лунная программа в ближайшие годы.

– Вот, пожалуй, и все вопросы, - я закрыл блокнот.
– Для газетной статьи достаточно. Хотя мне, конечно, хотелось спросить вас и о многом другом.

– С этим, я полагаю, проблем не будет, - Мозжоров энергично поднялся из кресла, подошел к рабочему столу и откуда-то изнутри письменного прибора достал прямоугольный квадратик бумаги.
– Здесь указаны мои рабочие и домашний телефоны, Мартын Андреевич. Недельки через две звоните. Обязательно найду время, и мы еще побеседуем.

Я взял карточку с телефонами и положил в рабочий блокнот. Мозжоров пожал мне руку:

– Рад был с вами познакомиться, Мартын Андреевич!

– Взаимно, Юрий Александрович, - я кивнул.
– До свидания!

– Буду ждать вашу статью для “Советских Известий” на рецензию, - Мозжоров лукаво подмигнул. Его институт, кроме разработок космической техники, ведал еще и рецензированием всех материалов о советской космонавтике.
– Посмотрим, не разгласил ли директор Мозжоров каких-то космических секретов!

Передо мной стоял улыбчивый, добрый и откровенно симпатичный мне человек. И я решился:

– Думаю, что никаких секретов директор института корреспонденту “Советских Известий” не разгласил. А самое интересное в стенах этого кабинета - вон в тех трех книжках с названием “Космонавтика”, которые стоят в шкафу. Не так ли, Юрий Александрович? Гагарин, Гагарський, Гагаринцев...

На что я рассчитывал? На то, что он сейчас в два счета разъяснит мне все те “странности” со значками и портретами, с которыми я и Инга столкнулись? На эффект неожиданности и его спонтанное признание? Но в чем?

Но Мозжоров даже не удивился. Только улыбнулся, еще раз пожал мне руку и сказал:

– И об этом мы тоже обязательно с вами поговорим, Мартын Андреевич! В свое время!

...- Ну, и что ты обо всем этом думаешь?

Инга сидела на диване, поджав стройные ножки, и смотрела в серую пелену дождя за окном моей комнаты.

– Не знаю, что и сказать, Март, - она пожала плечами.
– Была одна странность - портрет Гагарова с подписью Гагарина. И значки такие же... А теперь...

Она замолчала и принялась задумчиво водить пальчиком по цветным разводам на обшивке дивана.

– А теперь у нас целая куча странностей, - сказал я.
– Гагарин, Гагаринцев, Гагарський... И еще девица Анна-Жаннет Ерченко в придачу. Я уж не говорю про легион иностранных космонавтов из всяких там Свободных Германий и Северо-Американских Королевств.

– Март, - Инга подняла взгляд на меня, - а эти книги в кабинете Мозжорова были настоящими?

– В каком смысле?
– я удивленно воззрился на нее.
– Конечно, настоящими! Обычные космические энциклопедии. В хороших переплетах, между прочим.

– Это я и хотела от тебя услышать, - Инга кивнула.
– Если они были изданы профессионально, а не являются кустарной подделкой, выполненной для розыгрыша, то рискну сделать предположение об их происхождении.

– Ну-ка, ну-ка, рискни, - я уселся на диван рядом с ней.

– Это просто книги из разных миров, - сказала Инга.

– Ах, инопланетяне, - я разочаровано отмахнулся.
– Знаем, слышали... Контакты третьего рода, летающие тарелки, Джордж Адамский.

– Инопланетяне и летающие тарелки здесь не причем, -Инга соскочила с дивана, стремительно пересекла комнату и остановилась у книжного шкафа.
– Где-то у тебя был справочник по современной физике...

– Посмотри на второй полке сверху.

Инга вытащила из шкафа толстый фолиант, положила его на стол и принялась сосредоточенно листать.

– Что ты ищешь?
– поинтересовался я.

– Определение понятия времени, - не отрываясь от созерцания страниц, ответила Инга.
– Хочу найти четкое определение этого понятия с точки зрения современной физики.

– Тогда можешь не искать, - я весело фыркнул.
– Точного определения понятия “время” не существует. Наука не знает, что это такое. Хотя и постоянно оперирует этим понятием.