— Да. — Нидар на мгновение грозно оскалился, но тут же спрятал клыки и улыбнулся, давая понять, что пошутил.

Вообще-то, высокая степень доверия. Потому что у них подобный юмор — нечто вроде пошлой шутки в адрес собеседника. То есть обычно оскорбительно для адресата, а если мужчина скалится на женщину — это характеризует его не с лучшей стороны, как очень невоспитанного хама. Но, как и грубая шутка, это вполне допустимо в общении с близкими друзьями, с теми, кого знаешь очень хорошо и уверен, что шутку они воспримут как шутку.

Нир, конечно, в курсе, что я человек и нравы у нас другие, но всё равно показательно. Мелочь, а приятно. К моему участию в общественно полезных делах до сих пор привыкнуть не может, а тут — вон как расслабился.

Харр первым делом поймал мою лодыжку, поднял и с большим интересом осмотрел, даже, кажется, обнюхал.

— Ну ты чего, — смутилась я и дрыгнула ногой, пытаясь её отобрать. — Ну я сколько дней уже без нормального душа, конечно — пахнуть будет…

Я осеклась, потому что Нидар посмотрел на меня ну очень странно, со смесью недоверчивого недоумения, вежливого осуждения и насмешки. Что имел в виду — я так и нe поняла, но не выпустил, потрогал пальцы, погладил верх стопы, свод… На последнем я опять дёрнулась.

— Щекотно, — пояснила в ответ на вопросительный взгляд.

— Забавно, — улыбнулся мужчина, накрыв всю мою стопу ладонью. Харрская ручища оказалась заметно больше.

— Что забавно? — уточнила, потому что продолжения не последовало, а мою ногу он положил обратно на спальник.

— Давно хотел рассмотреть, у вас такие странные ноги. Думал, они только кажутся беззащитными.

— А! Ну мы же обувь носим. Если полгодика босиком походить, то тоже своя подмётка будет как у ботинка, — пояснила со смешком, наблюдая за тем, как рыжий выдавливает мне на кожу сок.

Зрелище и ощущения были волнующими. Горячие ладони медленно огладили голень, поднялись до бедра, размазывая густую жёлтую жидкость с резким запахом. Я откинулась на спину и прикрыла глаза, постаравшись сосредоточиться на дыхании, потому что… Когда он вот так трогает, мысли в голову лезут исключительно неуместные.

Впрочем, зря я волновалась о каких-то посторонних желаниях. Стоило харру начать действительно разминать, на ласку это перестало походить совершенно: чёткие, сильные, выверенные движения, приятные, но грубоватые. А уж когда обезболивающее прекратило действовать или, наоборот, стало проходить онемение… В общем, обо всех своих мечтах я забыла сразу, осталась только одна: чтобы всё это поскорее кончилось. По сравнению с этим массаж, который мужчина делал мне на дереве, казался ласковыми поглаживаниями.

В лечебной процедуре Нидар проявил редкую твёрдость и не делал никаких скидок на моё поскуливание, непроизвольно текущие слёзы и ругательства.

— Всё, теперь можно жарить? — простонала я, когда пытка закончилась. — Всё промазано и отбито?

— Можно, — усмехнулся Нир, оглаживая мои ноги — мягко, успокаивающе. — Полежи немного так, и я сок смою, а то жечь будет.

«Немного» получилось непродолжительным, но вполне достаточным, чтобы более-менее прийти в чувство и осознать, что страшное позади. После подобного меня и бандиты впереди уже не так пугали. Шутка, конечно, но, как это всегда бывает с шутками, лишь отчасти.

Отмывать меня рыжий отправился к ручью, причём отнёс на руках, и я даже не успела заикнуться, что, наверное, могу и сама дойти. Там присел на корточки прямо в воду, усадил на одно колено меня и принялся аккуратно смывать альтернативное массажное масло. К счастью, оно нормально сходило безо всякого мыла.

И опять я не стала возмущаться. Обняла одной рукой, как смогла, пристроила голову на широком плече, зарылась носом в мягкую гриву и поняла, что мне… хорошо. Очень хорошо. И дело не в окончании дороги, а вот в этой трогательной заботе, вообще в том, что Нир — такой большой, осторожный, надёжный — рядом.

Благодаря ему тяжёлый путь почти превратился в развлекательную прогулку. Я ведь всего единожды по — настоящему влипла в неприятности, и то по собственной глупости! А потом он так тщательно оберегал меня, что я совсем перестала бояться леса. Да, смотрела по сторонам гораздо внимательней, чем поначалу, больше видела и понимала, но — не боялась. Внутри укоренилась и разрослась непробиваемая уверенность, что с Нидаром рядом ничего не грозит.

Всё же он очень похож на моего отца. И это, наверное, очень показательно с психологической точки зрения, но как-то не очень хочется обо всём этом думать.

Погружённая в мысли, наслаждаясь чувством безмятежности и уюта, я не сразу поняла, что сока на коже больше не осталось, а рука харра продолжает ласково гладить. И не только ногу, а порой поднимается выше, проскальзывает под край майки. И Нир совсем не торопится возвращаться к костру.

Но останавливать мужчину я не стала. Через несколько мгновений подняла голову, чтобы взглянуть в его лицо. Широкая ладонь замерла на боку под майкой, а моя — как-то сама собой, естественно, — легла на твёрдую грудь мужчины. Сердце в которой стучало слишком быстро для спокойного и равнодушного существа.