— Это тот знаменитый ресторанчик твоего отца?

— Он самый. «Вольный маг».

Алена задумчиво кивнула, явно что-то прикидывая мысленно. Вот что мне всегда в ней нравилось, так это отсутствие снобизма. Уж она-то вряд ли скажет, что скромная харчевня — стыд и срам для потомка великого Ганье. И точно: Стерхова подвигала влево-вправо сложенными в дудочку пухлыми губами и заявила:

— На оборотнях ты раскрутишься, легко. Они долго помнят, и хорошее, и плохое. Помяни мое слово, Петруша, «Вольный маг» быстро вернет популярность. Только опасайся этих гиен из «Скрупулеззо», это такое телешоу с разоблачением недобросовестных рестораторов. Одно время упало в рейтинге, но года два назад пошло в гору. В Сильверграде не осталось заведения, которое они не прочесали бы своими магическими сканерами. Вытащат на свет божий даже пылинку за плинтусом.

— Спасибо, Аленушка, — с искренней благодарностью ответил я. — Учту.

— Пойду, Булочка хочет пи-пи и ка-ка, — Стерхова встрепенулась.

Заскучавший муэр-хантер согласно стукнул хвостом мне по ногам. Я смотрел на него, и неясная мысль крутилась в голове. Но перед глазами все еще стояло очаровательное грустное личико девушки с пряностями, и я никак не мог сосредоточиться.

— А зачем ты, кстати, тут бродишь? — заинтересовалась Алена напоследок. — Не меня же пришел навестить?

— Присматриваю квартиру в «Морковке», — выкрутился я. — Посоветуешь?

— Ни в коем разе, — Стерхова скривила носик. — Бульвар крошечный, с песиком погулять негде, аренда огромная, соседи — чванливые химеры. Одна радость — внизу отличный магазин с кормами. Булочка любит мясные лакомства с уткой.

Булочка еще раз ощутимо врезал мне хвостом по лодыжке. Мысль так и не сформировалась. Я попрощался с Аленой, тихо надеясь, что, несмотря на позитивные прогнозы о будущем «Вольного мага», бывшая подружка не заинтересовалась мной как претендентом на роль мужа.

Что ж, полагаю, рысканье по «Морковке» плодов не принесет, зато привлечет еще чье-нибудь вниманье. Пора навестить местную Хранительницу, потомка Вещих дев, издавна берегущих Источник с Живой и Мертвой водами. Это она когда-то вызвала в Сильверград Особый Отдел и, учитывая ее значительную осведомленность, сейчас может располагать свежей информацией о Кощее.

Глава 7

Глава 7

Петр

Дверь мне открыла не Ярила, а какая-то симпатичная девушка с ребенком на руках. Я заранее оповестил о своем приходе самолетиком, и меня ждали.

— Бабушка в отъезде, — сообщила девушка. — Я тоже в курсе всей этой истории. Это мы с мужем послание отвезли.

— Вы Беляна Веденеева? С вами мы не встречались, а вашего мужа помню, — подтвердил я. — Уж больно много он тогда шороху наделал, молодец. А где он?

— В Дозоре. Подождете его? Пока помогу, чем смогу, подскажу, может, что.

Я покачал головой и признался:

— Если бы я знал, какого рода помощь мне нужна. Тычусь, как слепой котенок. А все потому, что Особый Отдел вместо решительных действий три года назад заварил кашу с полномочиями.

— Вот оно что, — понимающе прищурилась девушка. — А вас, значит, выслали разбираться только сейчас?

— К сожалению. И лишь когда появились доказательства, что Великий Чародей жив.

— Вы…?

— Петр Ракитников. А вас, молодой человек, как звать-величать? — я протянул руку к мальчику.

— Не на… — воскликнула Беляна и протянула расстроенно, — ну вот. Извините.

Мальчик доверчиво, как мне показалось, потянулся кулачком ко мне, разжал ручку… и всадил мне в середину ладони острый коготь. Я вскрикнул и едва сдержался, чтобы не выругаться, крайне неприлично. Хотелось, конечно, выразить свое «восхищение» трансформационными талантами ребенка, на язык лезли лишь ругательные выражения.

— Извините, — смущенно протянула Хранительница. — Не успела вас предупредить. Вы, наверное, дракон, а Лешенька их… недолюбливает. Не знаем, почему. Видимо, наследственное. Лешенька, убери коготок, верни пальчик.

— Это сколько вам? — прокряхтел я. Болело почему-то сильнее, чем должно было.

— Годик.

— Юное… дарование.

— В папу.

После нескольких минут уговоров ведьмачонок трансформировал ручку и вернулся к важному занятию — внимательному разглядыванию игрушечного щетинника. Игрушка была выполнена столь тщательно, что видна была каждая косточка в панцире нежити.

— Вот так, прямо с детства приобщаете? — поинтересовался я, кивнув на страшненькую игрушку.

Беляна вздохнула:

— Это не я, это муж. Заметил, что Алеше нравятся… хм… натуралистические поделки. Считает, что сын прирожденный охотник на нежить.

— Надеюсь, не на драконов, — пошутил я, — вон, как у него хорошо получилось поймать одного из них.

Я показал девушке ладонь с ноющей ранкой, из которой обильно шла кровь. Ох уж эта ведьмацкая магия.

— Ой! — всполошилась Хранительница, — глубокая!