– Ты что уставился, кусок коровьей лепешки? – обратился ко мне один из воинов. – Беги отсюда, а то убью…

Вот странные они люди, эти ванны. Когда воины общались с убеленным сединами сородичем, то их манеры оказывались на высоте, но стоило им увидеть старца из другого народа, тон становился резким и презрительным. Теоретически я должен бросить ему вызов на поединок, но мне не удалось обдумать правильность построения фраз. Моя рука жила собственной жизнью и меч-каролинг, притороченный к седлу гнедого оказался обнажен. Резкий взмах и голова наглеца слетела с плеч. Я стряхнул кровь с клинка и демонстративно вставил его обратно в ножны.

Кони, почувствовав запах крови, начали волноваться и отходить в разные стороны. Ворон, на котором сидела Мида, флегматично взглянул на отсеченную голову и почти не шелохнулся, – как-никак дестирэ обученный для боя, его не волнуют подобные мелочи. Жеребец под ведуном начал пританцовывать, но старик умелой рукой его успокоил, а я гнедого Бурана частично научил и теперь он шумно вдыхал запах свежей крови, но кроме фырканья, никаких капризов не последовало. Остальные всадники не смогли справиться с возбужденными лошадями, и двое вывались из седла. Уль-найденыш прекрасно знал, чем чреваты подобные падения и сразу выпрыгнул из седла и спрятался за конем.

Трое ваннов, которые остались верхом, пытались обнажить оружие, но Уль-найденыш крикнул:

– Мечи в ножны! Прекратить!

– Он обезглавил Хродвига, – возмущенно воскликнул один из воинов. – Это убийство. Такое нельзя прощать. Подлый удар.

– Я сказал, мечи в ножны! – повторил Уль. – Хродвиг его спровоцировал.

– Он должен был вызвать его на личную битву, – продолжал кричать ванн.

– Я вызываю тебя на поединок здесь и сейчас. Хочешь верхом, хочешь пешком, – произнес я и задумался: а что со мной происходит? Почему я опять перестал трезво обдумывать ответы и теперь постоянно жажду убивать врагов? Очень странно. Может вернулся мой режим самоубийцы? Весной я постоянно влезал в разные неприятности, словно искал смерти, провоцируя сильных врагов. Со временем мне удалось обуздать эмоции, но сейчас я вновь сначала действую, а потом думаю, что же я такого наделал? Разглядывая моих потенциальных противников, я начал анализировать ситуацию. В принципе верхом я их быстро перебью, а вот если нам придется спешиться, то мне нужен двуручный меч, к которому я привык.

К величайшему сожалению ведун заставил меня отказаться от меча паладина и верный клеймор остался возле древних камней. Изначально старик утверждал, что кровь нага испортила сталь, но мне удалось вывести его на откровенный разговор. Ведун сообщил, что решил оставить клинок паладина, потому что он хорошо рубит демонов, в то время как обычные мечи ваннов делают это с большим трудом.

Сейчас у меня меч-каролинг – одноручный, прямой с широким долом, некоторые люди по незнанию называют так называемое ребро жесткости канавкой для стока крови. Клинок имеет двустороннюю заточку и рассчитан на рубящие и колющие удары. Перекрестие короткое и в конце рукояти так называемое «яблоко», специальный противовес. Таким оружием на Земле сражались и викинги, и рыцари приблизительно до середины XII века.

Крикливый воин, кряхтя слез с коня и, обнажив клинок, прикрылся круглым щитом. Остальные ванны так же ступили на твердую землю, но мечи оставили в ножнах. Я подъехал к ним и, перекинув ногу через шею, спрыгнул вниз. Щита у меня не было, но для меня это не проблема, так как от обстрела лучников прикрываться не нужно. Ведун чинно выбрался из седла и спросил:

– Ты осознаешь, что пока не восстановился?

– Да, – кивнул я. – А ты предлагаешь стерпеть оскорбление?

– Нет. Не играйся с ним. И учти, Уля убивать нельзя. Если понадобится, я сам ему голову откручу, – ведун говорил громко и найденыш шумно сглотнул. Всем жителям этой страны было известно, что старик хоть и одноглазый, но пока никому не удалось победить его в поединке. – Начинайте.

Я не стал ускоряться, а действовал осторожно, потому что привычной кольчуги на мне не было, да и панцирь из кожи варана тоже отсутствовал. Однако без дополнительного веса доспехов я оказался слегка быстрей, чем раньше. Два проверочных укола, отклонение его меча собственным клинком и толчок плечом в щит. Ванн отставил правую ногу и сделал упор на левую. Я развернулся вокруг правого плеча и слегка сместившись, оказался за его спиной. Укол в область поясницы, как раз под нижнюю часть импровизированного панциря. Очередной толчок и рубящий удар по голове. На весь поединок ушло от силы десять секунд.

Краем глаза я следил за оставшимися ваннами, но никто не хватался за меч или топор. Все замерли, удивившись скорой расправе над умелым воином. Один из них икнул и, повернувшись к Улю-найденышу, спросил:

– Ик, так это он твой десяток летом положил? А почему говорили, что он трусливо убегает?

– Если бы мы все на него напали, он бы побежал, – пояснил найденыш и с горькой усмешкой добавил: – Мы бы погнались и он бы нас перебил. Он у Кора-иверга несколько людей зарубил. Говорят, одним ударом три головы смахнул…

– Врешь, нельзя три головы срубить, – заявил икнувший воин.

– У него тогда длинный меч был, – сморщился Уль. – Он им гораздо лучше орудует, так что я верю ивергам. Они на него до сих пор злые.

– Уль-найденыш, мы с тобой так и не договорили, – прервал их дискуссию ведун. – Мих-Кост'oнтис, надеюсь, ты больше никого вызывать на поединок не будешь? Ну тогда займись лошадьми. А вы что встали? Грузите павших на коней и скоро Уль вас догонит.

Ванны выполнили команду и вскоре уехали. Найденыш поглядывал им вслед и затравленно озирался. Он понимал, что не справится со мной, а уж с ведуном и подавно. Бегающие глазки стреляли во все стороны, выискивая выход из сложившегося положения. Осознав, что бежать не получится, он сжался и поплелся за стариком. Ведун начал вещать, а я слышал начало монолога: