– Да, то есть, нет, – сначала кивнула, а потом отрицательно покачала головой Элька. – Зачем ехать к ваннам, если мы с таким трудом от них сбежали?

– Сбежала ты, а я отправился на поиски правнучки ведуна, – пояснил я. – Ты находишься в постоянной опасности, потому что слишком красивая. Если я не могу о тебе позаботиться, то пусть ведун поможет тебе отправиться к восточным ваннам. Там у конунга есть дочь Мирьяна. Она девочка резвая и если ты попадешь в ее свиту, принцесса научит тебя владеть мечом и стрелять из лука. У нее есть наставница Нидалия. Когда ты подрастешь, они помогут тебе перебраться в земли амазонок – это такие тети, которые не любят, когда ими командуют мужчины. Ты, сможешь там устроиться и если сама захочешь, сможешь выбрать себе партнера, и никто не будет тебя принуждать. Понятно?

– Да, а как я столкну лодку? Она же большая? – спросила Элька.

– Пристань деревянная, так что перекинешь канат через бревно и привяжешь его к седлу Ворона. Он сделает несколько шагов к берегу и при помощи рычага вытянет лодку в воду, – пояснил я, рисуя схемы на песке. – Понятно?

– А…

– Элька, хватит тянуть время, – строгосказал я. – Пойми, мне нужно идти и оставить подарок Даньке. Пусть знает, что ученик ведуна не мальчик для битья.

– А ты вернешься?

– Постараюсь. Ты мне веришь? – вот честное слово, я так и не понял, откуда у меня появилось это странное выражение? Раньше я не использовал фразу Алладина из одноименного мультфильма, однако она словно прицепилась, будто слово паразит.

– Верю, – кивнула Элька. – Вернись с победой.

Я улыбнулся и взглянул на оружие, которое собирался брать на вылазку. Теоретически я не собирался устраивать поединки, и меч вроде-как не нужен, но когда я заткнул за пояс небольшой топор и кинжал, рука автоматически потянулась к подарку ведуна. Такая длинная оглобля будет только мешать, однако я все равно закинул его, словно карабин за спину, и побежал к крепости.

Когда я думал, что Данька сам виноват в будущих проблемах, я имел в виду то, что охраны на стенах заставы почти не осталось. Что могут разглядеть в ночной тьме стражники с четырех вышек? Ничего. Вот если бы у них прожекторы как в тюрьмах на Земле имелись, а то ведь и такой радости не было. А ориентироваться на слух, когда рядом течет река, это скажем так разговор ни о чем.

Преодолеть пятиметровый частокол с заостренными бревнами, раз плюнуть, была бы веревка да сноровка, а остальное дело техники. Вскоре я скользил во тьме двора, словно призрак, потихоньку приближаясь к главному зданию. Свет горел только в одном окне и как ни странно в небольшом храме, но мне пока туда не нужно, так что я решил навестить воеводу. Наверняка этот убеленный сединами воин знает много интересных фактов, которыми обязательно со мной поделится. Я замер на мгновение и задумался, а откуда у меня такая уверенность? Как заставить волевого мужчину рассказать то, что считается тайной? Пытать? Но как? Не скажу, что в жизни мухи не обидел, но издеваться над слабым человеком не смогу, ибо считаю это недостойным занятием. Хотя ведун показал мне способы экспресс-допроса, однако, я кривил лицо, и одноглазый старик махнул рукой на эдакого чистоплюя. Сейчас что-то изменилось в моем мировосприятии и я четко понимал, что для того чтобы спасти Баратию и нашего не рожденного ребенка из плена, мне придется переступить через себя. Я готов убить любого, кто попытается мне помешать. Смогу ли я пытать? Пока не знаю, но задумываться об этом рано. Я пока не проник в помещение, где находится воевода, так что будем решать проблемы по мере их поступления.

Я пробирался по двору и прошел мимо казармы. Остановился, прислушался и перевел зрение в магический спектр. Через стены так смотреть не получится, но если заглянуть в окошко и не увидеть ни одной ауры, можно предположить, что Данька забрал с собой почти всех дружинников. На смотровых площадках в угловых башнях стояли три человека. Четвертый, вероятнее всего просто присел на пол и спал сном младенца. Профессиональный диверсант должен начинать зачистку именно с таких наблюдателей, но я любитель и резать спящих людей не обучен. Я приблизился к главному зданию и заглянул в щелочку между ставнями. Оказывается, я слегка погорячился, когда думал, что свет горит лишь в одной комнате. На первом этаже трехэтажного терема располагался лазарет, где лежали пять человек – те трое, кому я подрубил ноги, воин, которому я попал тренировочным копьем в спину и тот неразумный конюх, кому досталось от копыт Бурана. Если посчитать, то во время побега я убил пятерых человек – двоих насильников, конюха и пару стражников у ворот. Не так чтобы много, но и нимало. Мне стало интересно, а сколько сейчас привратников и сложно ли будет выйти отсюда с боем? Конечно, я могу спрыгнуть с пятиметровой стены, но зачем утруждаться, если можно выйти как цивилизованный человек через ворота. Меня словно магнитом тянуло в ту сторону, однако я решил сдержать неожиданно проявившуюся кровожадность. Я вновь обошел все имеющиеся строения и, заглядывая в окна, считал ауры.

Как я и предполагал, в крепости остались только семь женщин, двое детей – Лиська и Микаська и пять калек в лазарете. Меня насторожило, что в доме с детьми я не заметил ауры Саньки. А вообще странно, почему так мало женщин? На толпу здоровых мужиков всего семь или восемь представительниц слабого пола. Я пока не заглядывал в окна главного терема, наверняка там хоть какая-то охрана имелась. Ну и старался обходить храм, так как огонек свечи, виднеющийся через щель в ставнях, давал понять, что там тоже есть люди.

Я аккуратно забрался на крышу пристройки и по наклонной поверхности приблизился к окну из которого лился тусклый свет. В помещении находился воевода. Он стонал и охал, а рядом с ним сидела Санька и какая-то женщина. Как допрашивать человека в присутствии посторонних? Стоит мне появиться в комнате, и они поднимут визг. А уходить без информации нельзя, так что нужно что-то придумать. Как бы выманить женщин из комнаты? Не убивать же их в самом деле. Я, конечно, умею лишать людей жизни, но только когда сражаюсь в бою или если кого-нибудь защищаю, а резать маму детишек, это дурной тон.

Осознав, что проникновение через окно вызовет много шума, я прошел по крыше вдоль стены и посмотрел в другую комнату. Там никого не было и я забрался внутрь. Приблизившись к двери, я ее приоткрыл и увидел пустой коридор, освещенный одинокой свечой, где-то в районе лестницы. Никакой стражи не наблюдалось, и я подошел к комнате, где находился раненный воевода. Прислушавшись, я услышал стоны и женские голоса. Они обсуждали возможность выздоровления больного. Одна из женщин властным тоном требовала излечить хромоту, а обладательница нежного голоса оправдывалась и утверждала, что колено полностью разбито и, должно случиться чудо, чтобы не пришлось отнимать ногу.