Они остановились — по колено в траве, которую трепал ветер.

— Я пытаюсь, — промолвил он.

— Нет, не пытаешься, — горько произнесла она сквозь зубы. — В твоем сердце образ той женщины, жены твоего брата. Мужчины! Все вы только мальчишки, которые хранят в сердце старую любовь, как найденные где-то отполированные камешки. Как могу я бороться с мертвой? Я не могу ни схватить ее, ни влепить ей пощечину, я не могу прогнать ее, я не могу следовать за тобой, когда ты к ней уходишь! — Она стояла, тяжело дыша, расставив ноги, как будто готовилась к битве. Руки опустились на живот, и выражение лица изменилось. — Но ты не дал ей ребенка, а мне дал.

Джошуа беспомощно смотрел на ее бледное лицо с пятнами лихорадочного румянца на щеках, на облако черных волос. Перед глазами его что-то мелькнуло: кролик, выскочив из зарослей травы, встал на задние лапки, чтобы оглядеться. Круглые глаза зверька на миг поймали взгляд принца. Он тут же подскочил и исчез — тонкая легкая серая тень, пронесшаяся по лугу.

— Твоя единственная ошибка, леди, — произнес он наконец, — в том, что ты привязалась к тому, кто представляет собой лишь призрак человека. — Он грустно усмехнулся, потом рассмеялся. — Но, с другой стороны, я как бы переродился. Мне выпало выжить, когда я наверняка должен был умереть, а посему следует в этом видеть знак Божий и по-иному посмотреть на жизнь. Ты выносишь нашего ребенка, и мы поженимся, как только достигнем Скалы прощания.

В темных глазах Воршевы снова сверкнуло негодование.

— Мы поженимся здесь, перед моими соплеменниками, — произнесла она твердо. — Мы обручены: теперь они в этом убедятся и перестанут шептаться за спиной.

— Но, леди, — начал он, — нам нужно спешить…

— У тебя совсем нет чести? — возмутилась она. — А что, если тебя убьют, прежде чем мы доберемся до цели? Я стану матерью ублюдка? А сама даже вдовой не буду?

Джошуа заговорил было, но затем снова рассмеялся. Он притянул ее в свои объятия, не обращая внимания на боль. Она сначала сопротивлялась, но затем позволила обнять себя. Лоб ее однако не разгладился.

— Леди, ты права, — сказал принц, улыбаясь. — Не следует все это откладывать. Отец Стренгьярд обвенчает нас, и я стану тебе хорошим мужем и буду оберегать тебя. А если мне суждено будет умереть, прежде чем мы достигнем цели, ты будешь прекраснейшей из вдов в этих краях, — он поцеловал ее. Так они простояли под дождем некоторое время, тесно прижавшись друг к другу.

— Ты дрожишь, — сказала Воршева, хотя ее собственный голос бы нетверд. Она освободилась из его объятий. — Ты слишком долго стоял и ходил. Если ты умрешь до нашей свадьбы, это все испортит. — Глаза ее смотрели мягче, но в них все еще была настороженность — искры страха, который никак не проходил. Джошуа взял ее руку и поднес к губам. Они повернули и пошли в направлении лагеря, ступая осторожно, как очень старые люди.

— Я должна вас покинуть, — объявила Джулой в тот вечер. Отряд Джошуа собрался у огня, а яростные порывы ветра сотрясали их непрочное жилище.

— Я надеюсь, что ты это не всерьез, — сказал Джошуа. — Нам необходима твоя мудрость.

Дернот был одновременно и встревожен и рад известию, что колдунья уходит.

— Мы снова встретимся и скоро, — сказала она. — Я должна прийти к Скале прощания раньше вас. Теперь, когда вы в безопасности, есть кое-что, что я должна сделать к вашему приходу.

— Что, например? — Деорнот уловил оттенок подозрения в собственном голосе, и ему стало стыдно за отсутствие в нем самом милосердия, но никто этого, казалось, не заметил.

— Там будут… — Джулой попыталась найти подходящие слова, — тени. И звуки. И следы, подобные тем, что оставляет брошенный в воду камень. Мне важно уловить все это, пока оно не затоптано людьми.

— И что ты сможешь по ним узнать? — спросил Джошуа.

Джулой покачала седой головой:

— Не знаю. Возможно, ничего. Но Скала стоит на очень важном и обладающем огромной силой месте. Может быть, мне там удастся что-то разведать. Перед нами бессмертный враг — вдруг нам удастся найти ключ к победе над ним среди следов его бессмертных подданных, — она повернулась к герцогине Гутрун, которая качала на коленях спящую Лилит. — Не можете ли вы оставить девочку у себя, пока мы снова не встретимся?

Гутрун кивнула.

— Конечно.

— Почему вы не возьмете ее с собой? — спросил Деорнот. — Вы сказали, что она помогла… помогает вам как-то сосредоточить ваши способности.

В огромных глазах Джулой блеснул светлячок.

— Да, это так. Но она не может передвигаться так, как я, — колдунья засунула свои брюки в голенища сапог. — А самую удачную часть пути я проделаю ночью.

— Но вы пропустите нашу свадьбу! — воскликнула Воршева. — Утром отец Стренгьярд поженит нас с принцем Джошуа.

Те, кто еще не знал об этом, поспешили поздравить принца. Джошуа принимал поздравления так же спокойно и милостиво, как если бы он стоял в своем парадном зале в Наглимунде. Улыбки Воршевы, наконец, вылились в счастливые слезы, которые она выплакала на плече Гутрун. Лилит скатилась с колен Гутрун, разбуженная всем этим шумом и смотрела на всех огромными глазами, пока ее не подхватили тощие руки Стренгьярда.

— Это хорошие новости, принц Джошуа и Воршева, но я не могу задерживаться, — сказала Джулой. — Не думаю, что меня вам будет так уж не хватать. Я не очень-то умею веселиться и развлекаться, и я чувствую, что мне действительно нужно торопиться. Я хотела уйти еще вчера, но осталась, чтобы убедиться, что вы действительно получите своих лошадей, — она махнула рукой в ту сторону, где фыркал новый табун принца. — Я не могу больше ждать.