Шрифт:
— Кто-нибудь может спеть? — спросил наконец Саймон. Голос его звучал слабо, хотя он изо всех сил старался перекричать унылый ветер.
— Спеть? — Слудиг удивленно сморщил лоб.
— Почему бы и нет? Мы достаточно далеко от Фенгбальда. Кроме того, я почти не слышу тебя из-за этого проклятого ветра, а ведь ты едешь на расстоянии вытянутой руки от меня.
Хотвиг и его тритинги не захотели петь, но явно были не прочь послушать. Слудиг скорчил рожу, как будто сама мысль о пении была ему противна.
— Значит, мне, выходит, петь? — улыбнулся Саймон. — Похоже, что так. Жаль, что здесь нету Шема-конюха. Он больше всех знает песен и историй. — Где-то там Шем — живет ли он так же счастливо в огромных конюшнях Хейхолта? — Я спою вам одну из его песен — про Джека Мундвуда.
— Про кого? — спросил один из тритингов.
— Джек Мундвуд, известный разбойник. Он жил в Альдхортском лесу.
— Если он вообще жил, — усмехнулся Слудиг.
— Если он вообще жил, — согласился Саймон. — Итак, я спою одну из песен о Мундвуде. — Он еще раз обернул руку поводьями и откинулся в седле, пытаясь вспомнить первую строчку.
Сказал Джек Мундвуд храбрый, —начал он наконец, пытаясь подстроиться под глухой ритм шагов лошади:
— Отправлюсь я в Эрчестер. Я слышал, там девица Прекрасная живет. Храз — имя девы милой. У ней златые косы, Коралловые губы — Прекрасней не найдешь. Разбойники сказали: — Не дело ты задумал, Констебль тебя повесит, Давным-давно он ждет. Но Джек лишь рассмеялся: Была вражда давнишней, Не раз меня констебль Пытался изловить. И вот Джек Мундвуд храбрый Надел камзол богатый, Сказал, что Олал место Слуги его займет. — Я буду граф Цветочный, Богатый, благородный, С подарками, с деньгами — Им это подойдет.Саймон пел так, чтобы его можно было расслышать сквозь вой ветра. Это была длинная песня с массой куплетов.
Они следовали за факелом Хотвига через холмы, а Саймон продолжал историю о том, как Джек Мундвуд переодетым приехал в Эрчестер и очаровал отца Храз, барона, который решил, что нашел богатого жениха для своей дочери. Хотя время от времени Саймону приходилось прерываться, чтобы перевести дыхание или вспомнить слова — Шем учил его этой песне очень давно, — голос его становился все увереннее. Он пел о том, как Джек-обманщик явился к прекрасной Храз, влюбился в нее с первого взгляда и сел рядом с ничего не подозревающим лордом-констеблем на ужине у барона. Джек убедил жадного барона отдать ему дочь за волшебный розовый куст, в каждом бутоне которого лежала золотая монета, заверив, что барон и лорд-констебль смогут собирать золотые каждый сезон.
Саймон уже подошел к концу песни — он начал строфу, в которой говорилось, как пьяная реплика разбойника Олала выдала Джека и он был схвачен людьми констебля, — когда Хотвиг натянул поводья и махнул рукой, призывая к молчанию.
— Похоже, мы уже близко, — сказал тритинг. Дорога шла под уклон, и даже сквозь метель было видно, что перед ними находится открытое пространство.
Слудиг ехал подле Саймона.
— Закончишь песню по пути назад, парень. Это отличная история.
Саймон кивнул.
Хотвиг соскочил с лошади и сунул факел в сугроб. Потом он заткнул его за пояс и выжидающе посмотрел на Саймона.
— Тогда вперед, — сказал Саймон. — Но осторожно, потому что света у нас нет.
Они пришпорили лошадей. Прежде чем отряд проехал полпути по длинному склону, Саймон разглядел отдаленные огни — разбросанные светящиеся точки.
— Вон! — показал он и тут же пожалел, что заговорил слишком громко. Сердце его билось быстро и тревожно. — Это лагерь Фенгбальда?
— Это то, что осталось от Гадринсетта, — сказал Слудиг. — Лагерь Фенгбальда немного дальше.
В долине перед ними, там, где Стефлод встретился с невидимым Имстреком, горела небольшая россыпь огней. Но на той стороне, там, где, как был уверен Саймон, находился северный берег Имстрека, огней было больше — грубые круги огненных точек расползлись до всей темной долине.
— Ты прав, — сказал Саймон, всматриваясь. — Это, конечно, эркингарды. Шатер Фенгбальда, наверное, в центре. Хорошо бы пустить стрелу в его одеяло.
Хотвиг подъехал поближе:
— Он там, да. И я убил бы его своими руками, хотя бы за то, что он говорил о Клане Жеребца, когда мы встречались последний раз. Но сегодня у нас другие дела.
Саймон вздохнул.
— Конечно, — сказал он наконец. — Джошуа должен узнать силу его войска. — Он помолчал, задумавшись. — Может быть, стоит посчитать огни? Тогда мы узнаем, сколько солдат он привел.
Слудиг поморщился:
— Пока мы не узнаем, сколько человек спит у каждого костра, это нам ничего не даст.
Саймон задумчиво кивнул.
— Да, — сказал он. — Тогда мы сосчитаем сейчас огни, а потом подъедем поближе и выясним, приходится ли костер на одну палатку или на дюжину.