Так вот, стоянка в Гаване подошла к концу. Как говорится, «пора бы и честь знать!». Прошёл прощальный вечер с кубинцами в Интерклубе. На полдень следующего дня был заказан лоцман для отхода от причала и вывода судна из акватории порта. Но, как оказалось, приключения продолжались. За пять часов до отхода к борту судна подошли авторефрижераторы. Докеры подогнали погрузчики. Появившиеся кубинские военные оцепили пространство перед судном.

– Что такое? Что случилось? – задавали вопросы моряки друг другу, тревожно переглядываясь. Подъехали представитель советского посольства и судовой агент, и поднялись в каюту капитана. Через десять минут по общесудовой трансляции раздалась команда старшего помощника:

– Внимание команде! Срочные грузовые работы! Боцману, – настраиваем грузовые стрелы на первый трюм. Открываем крышку трюма и по готовности начинаем погрузку того, что к нашему борту доставили кубинцы. Приступить к работе!

– Чего того? …Что за секретность? …Оружие, что ли повезём? …Тогда почему в рефрижераторах? – все эти вопросы без ответов крутились в головах моряков.

Приказ выполнили. И уже через сорок минут автопогрузчики начали разгружать машины и выставлять на причал паллеты с аккуратными ящиками, размерами метр на метр. «Chicken lobsters» – прочли моряки название на ящиках. Понятно, повезём молодых омаров в Мурманск. Кубинцы контролировали погрузку омаров вплоть до трюма. Погрузили аж целых пять тонн! Трюм закрыли и опечатали. После чего рефрижераторы и охрана покинули причальную линию. Поскольку второй помощник, Игорь Кондауров считался одновременно и грузовым помощником, то в коносаментах на груз (грузовые документы) должен был поставить свою подпись. В накладных он прочёл пункт назначения груза – «Холодильник № 1, город Москва» !!! Даааа, …хотелось бы взглянуть на этот холодильник и на то, что в нём храниться. Теперь стала понятна и цель незапланированного захода на Кубу. Собственно, ради этих лобстеров «Генералов» и загнали в Гавану.

Наконец, грузовые стрелы опять уложили по-походному и приготовились к отходу. Вдруг, у трапа, появились утренние гости рыбаков – советские военные моряки. С улыбками они волокли по причалу пять тяжёлых мешков, набитых чем-то бесформенным. Было непонятно, что в них было. Кубинские пограничники на берегу, охранявшие судно с носа и кормы, предупредительно отвернулись, якобы они ничего не видят. Видимо и они тоже уважали советских военных моряков!

– Вот, ребята. Это вам. Примите в знак благодарности за свежий хлеб…От души…Это сувениры для вас с Кубы…морские раковины…Должно на всех хватить.

Подарок, действительно был неожиданным и приятным…. Дело в том, что ещё в самом начале стоянки представители советского посольства предупредили моряков, что морские раковины, точного названия которых Кондауров не знал и называл их по аналогии с черноморскими ракушками – рапанами, являются национальным достоянием Кубы и вывоз их из страны категорически запрещён.

Ладно, нельзя, так нельзя. Однако, через несколько дней, освоившись и подружившись с местными жителями, моряки время от времени выходили с ними в море на их «джонках», в общем-то довольно утлых баркасах порыбачить удочками и понырять за «рапанами». Раковины доставали с глубин до трёх метров на банках, куда их доставляли кубинцы. За вояжи расплачивались нехитрыми вещами – хозяйственным мылом, стиральным порошком, иногда судовыми продуктами.

Старпом и боцман, конечно же ворчали, но серьёзных препятствий не чинили. Так что, к концу стоянки практически у всех членов экипажа скопилось изрядное количество таких «сувениров». Помня предостережение официальных властей, принесённая «контрабанда» раковин пряталась моряками по всем укромным местам судна. Но, после того, как моряки увидели реакцию пограничников на доставку мешков с раковинами, поняли, что каких-либо репрессий за ракушки со стороны властей не последует. И оказались правы. Все таможенные формальности на отходе ограничились только лишь подписанием и оформлением судовых документов в каюте капитана.

Ну вот, 14 августа наконец вышли из Гаваны, сдали лоцмана на катер и Флоридским проливом пошли на выход в Атлантику, точнее в Саргассово море. Довольно напряжённый участок пути Флоридским проливом с интенсивным движением и многочисленными отмелями Большой Багамской банки по правому борту тоже миновали без приключений, и в полдень 16 августа, пройдя остров Большой Багама и окружающие его мели, легли на курс 70°, прицелившись на пролив Ла-Манш с таким расчётом, чтобы Бермудские острова оставить по левому борту.

Для отдыха команды, отоварки моряков после рейса руководство Тралфлота разрешило по пути в Мурманск официальный заход в Великобританию, в порт Абердин (Шотландия) и двухдневную стоянку. Настроение команды по этому случаю было приподнятым. Ну, а как иначе? Ведь впереди такой желанный заход в цивилизованный европейский порт. Впереди беготня по магазинам и напряжённый выбор джинсов, курток, дефицитных в СССР, «настоящих» магнитофонов и радиоприёмников. Конечно же, жвачек, «полезных» шипучих напитков, типа «Кока-Колы», «Фанты», «Пепси», способных поразить воображение простых советских обывателей – родных и близких членов экипажа советского траулера. Молодым людям, рождённым в конце 80-х годов и читающим эти строки (если конечно они их прочтут), не понять того, что перечислено. В СССР был страшный дефицит на товары ширпотреба, увы.

В это время года, в Северном полушарии лето, поэтому вплоть до Британских островов ожидалась благоприятная погода. И прогнозы не подвели. Всё так и случилось. Радостное, приподнятое настроение и предчувствие какого-то счастья, охватило моряков. Благодушие сквозило во всём. Забылись обиды и ссоры, накопившиеся более чем за полгода тяжёлой работы на промысле. На промысловой палубе моряки сварганили волейбольную площадку. Сделали самодельную сетку из дели (мелкоячейная сеть), и днём развлекались игрой, перебрасывая через неё волейбольный мяч, привязанный, на всякий случай, тонким шнуром (штертом, по-морскому) к конструкции судна.