– Берите.

Через пару минут он вернулся, достав еще два батончика.

– Не смог удержаться, купил еще.

– Теперь как? Мне утром вам два стакана чаю брать? – Даша не могла придумать, стоит ли предлагать деньги.

– Утром я люблю кофе. Правда, он здесь, наверное, не очень, но это лучше, чем ничего.

– Значит, вы тоже в командировку?

– Да. Я ведь учился в столице. Уже не был столько лет. – Роберт призадумался. – Давно. Да и неважно. И работать начинал здесь, почти год прожил. Потом родители умерли. Да и как-то все сложилось… В общем, вернулся домой.

– Все туда, а вы оттуда?

– Получается. Да что об этом сейчас? Теперь уже поздно.

– Почему поздно? Разве что-то менять бывает слишком поздно? – Даше почему-то не хотелось, чтобы в этом мужчине сквозили такое знакомое ей безразличие и отрешенность.

– Не в этом дело. Неважно, где ты находишься. Не место определяет твои возможности и силы. Хотя, безусловно, значительно проще пробиваться там, где что-то кипит и бурлит. Но можно же ведь и вокруг себя зажечь что угодно.

– Пожар на прошлой неделе не ваших рук дело? Весь город говорил…

Сгоревший второй этаж налоговой инспекции Центрального района наделал немало шума. Домыслов было сколько угодно, но правды, как обычно, не знал никто.

– Если это будет единственный путь, я обязательно рассмотрю этот вариант. Но та идея была не моя.

– А какие варианты есть еще? – Даше нравился разговор. Впервые за долгие годы она встретила человека, который говорил что-то простое, но странно обволакивающее, словно гипнотически притягивая внимание.

– Мне кажется, что с определенной периодичностью менять нужно все. Здесь много оговорок, долго можно спорить. Должна ли цель или мечта быть неизменной? Как долго нужно упрямо к ним ползти? И что значит изменить мечте: слабость или объективная реальность, которая требует быть честным по отношению к себе? Я не буду говорить, что знаю точно. Нужно уметь сочетать все: упорство в достижении поставленных задач, умение находить новые пути и без сожаления расставаться с глупыми идеями, признавая их несостоятельность. Но одно я для себя решил точно: жить без мечты нельзя.

– И как? Получается все время что-то менять? – Даше было не только любопытно, но и хотелось понять для себя, стоит ли бояться ей того, что желание изменить себя и свой уклад жизни – всего лишь желание, без малейших попыток к действию.

– Честно? – Роберт чуть поморщился, и получилось немножко смешно. – Не очень. Но я не теряю надежды. Да и вообще, мечта и не должна быть достижимой. Иначе, достигнув ее, можешь потерять смысл жизни.

– Как интересно! – Даша рассмеялась.

– Это не я придумал. Плагиат, но я не знаю автора. – Роберт допил чай.

За окном опустилась ночь, и теперь редкие фонари или окна пролетающих домов врывались в купе короткими вспышками, пробегая по лицам и на мгновения их освещая, выдавая эмоции и волнения.

– Ну, вот что мы можем изменить? Например, я, врач. Можно перейти в другую поликлинику. Можно даже уйти в частную клинику. Можно устроиться в больницу и переучиться. Продавать лекарства я не хочу. Просто потому, что не хочу, и это не мое. Но в любом случае я буду лечить. А значит, я могу это делать и на этом месте. Это то, что я знаю, умею и даже люблю, пусть порой до злости. Можно поменять мебель, машину, даже квартиру, но изменить мир вокруг себя – это всего лишь слова. Да и что значит мечта? Это сон, который словно сам по себе, в другой жизни. – Даше не нравилось то, что она говорила. Она понимала, что в ее словах звучат эта дорога и грусть последних недель, ставшая вдруг особенно отчетливой в последнее время.

– Вы думаете, я всегда уверенно и упрямо иду к намеченным целям, строго соблюдая режим и не отходя от составленного плана? Я даже думаю, что нет тех, кто не проходит периоды разочарований и полного опустошения. И самое сложное, что признаться в слабости и в том, что нет ни сил, ни эмоций, страшно и чаще всего некому. Тех, кого любишь, не хочется расстраивать, а тех, кто не расстроится, не хочется радовать своим падением.

– И что делать?

– Нужно найти то, что очень любишь. Только любимое дело дает силы и помогает все преодолеть.

– Я так понимаю, что учить вам нравится?

– Помню в «Иронии судьбы, или С легким паром» герой, узнав, что Надя – учительница, говорит ей о том, что у них самые нужные специальности на земле…

– А она ответила, что, судя по зарплатам, это совсем не так. – Даша закончила фразу.

– Увы, ничего не изменилось. – Роберт понимал, что попадает под очарование спутницы, и не мог ничего с этим поделать.

– Есть дети? – Теперь в Даше проявилось чисто женское любопытство.

– Да. Сын. – Рассказывать эту часть своей жизни Роберт не хотел. – А вы что лечите? Даже не знаю, как правильно спросить: врач чего или врач по чему?

– Ни чего и ни по чему. Я терапевт в поликлинике. – Даша вздохнула. – То по квартирам бегаю, то очереди разгребаю. Романтика.

– Мне веселее. – Роберт понимающе улыбнулся. – Со студентами скучать не приходится. Правда, в период сессии у меня тоже порой появляются очереди на сдачу зачетов и экзаменов. Но это совсем другая история.

– Да уж. Вам веселее. Моя романтика давно прошла. – И, чуть запнувшись, добавила: – Я даже не помню, она была и закончилась или сразу ее не было. В годы учебы было так тяжело, что в памяти больше бессонных ночей, чем студенческих историй.