***

Чувствую себя подростком, который радуется, что наконец остался один. Глупо, конечно, учитывая тот факт, что я не одна и так или иначе зависима от Вари. Но так все равно легче.

— Ну все, Варя. Вот мы и одни. Никто тебя больше не спасет. Раздевайся. Живо. До трусов. И танцуй. Носки можешь оставить, — пытаюсь говорить серьезно, но чертова улыбка меня выдает. — А хотя знаешь что… на колени!

— Что-нибудь еще? — скептически интересуется она, едва заметно улыбаясь.

— Да. Давай закажем вкусненького. И побольше. И кофе хочу. В большом бумажном стакане. С молочной пенкой и сахаром. Со вкусом фундука.

— То есть сейчас тебя уже не волнует его мочегонный эффект?

— Ну, если я собираюсь жрать как свинья, то уже можно и пописать сверх нормы. А давай стриптизера закажем?

— Сонь, ты нанюхалась чего-то?!

— Я что не могу вести себя как все в двадцать один год?! Все хоть раз были на стриптизе. Все гуляют и спят друг с другом. А почему я не могу всего этого? Ну пусть хоть мужик потанцует перед нами. Ну давай, Варь, пожалуйста. Он же не голый будет. Просто потанцует. Когда нам еще выпадет такой шанс? Ну, пожалуйста, — складываю руки в умоляющем жесте.

— Ладно. Но не хотелось бы, чтобы охрана была в курсе, что к нам едет стриптизер.

— А мы попросим, чтобы он на входе сказал, что он… телотерапевт. Ну или просто терапевт. А хотя знаешь что?

— Что?

— Это наше дело кого заказывать.

— Действительно.

— Все, давай выбирать.

Не знаю, что на меня нашло. Мне на фиг не сдался никакой стриптизер. Я равнодушна к мужчинам. Хотя не так. Я их вообще не люблю, а если еще проще — боюсь. И то, как сейчас этот самый мужик делает выпады в нашу сторону, четко напоминает о том, как очередной урод в белом халате, как бы невзначай об меня терся, прикрываясь медицинскими манипуляциями. Фу. Что я сейчас делаю и зачем? Я думала это будет весело, на деле все повернулось совсем в другую сторону.

— Заплати ему, Варь, — шепчу на ухо. — И попроси уйти.

— Я?

— Ты нехрупкая, тебя он испугается.

— Ну, спасибо.

— Но ты очень красивая.

— Ага.

Сказать, что я испытала облегчение, когда Варя-таки выгнала стриптизера — ничего не сказать.

— Спасибо. Признаю — это было дурацкой идеей. Но если бы не попробовали, так и не узнали бы, да?

— Да, — невесело произносит Варя, присаживаясь ко мне на диван.

— Варь?

— А?

— Ты этим когда-нибудь занималась?

— Чем этим?

— Ну что вы все строите из себя дураков? Сексом. Так понятно?

— Сонь, мне сколько лет? Как думаешь занималась ли я им?

— И что? Мне скоро двадцать два и что-то в моей жизни не предвидится сие событие.

— Почему не предвидится, если скоро замуж выйдешь? Все будет.

— Не будет. Замуж может и выйду, но женой не стану. Мне не хочется… ну всего этого.

— Ой, Сонь, захочется. Жених у тебя настойчивый.

— Кстати, о женихе. Он ведь звонил тебе тогда, когда все это проворачивал с подоконником. Созванивался с тобой, узнавал что-то, а сейчас?

— Что сейчас?

— Созванивается?

— Нет.

— То есть после установки подоконника он тебе не звонил и не спрашивал обо мне?

— Нет, — уверенно произносит Варя, отпивая сок.

— Ни разу не звонил? — уточняю я.

— Я тебе сказала — не звонил. А что такое?

— Ничего. Дай мне свой телефон.

— Зачем?

— Дай мне свой телефон, — настойчиво повторяю я и выхватываю из ее рук мобильник. И нет ни входящих смс и звонков, ни исходящих. Последний звонок действительно две недели назад.

— Ну знаешь ли, Соня.

— Прости. Просто это странно немного.

— Что именно?

— Ничего. Я хочу в душ.

— Хорошо.

— Потом посмотрим у меня кино? Ужастик. Я одна не хочу.

— Давай триллер.

— Окей. Слушай, а может с ним что-то случилось? А хотя мне плевать. Все, закругляемся.

Сережины губы мягкие и очень-очень приятные на вкус. Я сама тянусь к нему на носочках. Он не отталкивает, значит сам хочет. Обвиваю его шею руками, крепче прижимаясь к нему, и когда становится трудно дышать, чуть отстраняюсь от него, утыкаясь губами в его шею. Вот сейчас он пахнет вкусно. По-другому, но вкусно. Нет примеси женских духов. Есть только приятный запах туалетной воды и… мяты. Страшно посмотреть ему в глаза, вдруг скажет что-то очень неприятное. Но все же переборов себя, отталкиваюсь и несмело заглядываю в его глаза. Только у Сережи другие глаза и нет ухмылки на лице. И совершенно точно у него нет бороды! Как я могла это не почувствовать? Сильно зажмуриваю глаза, чтобы это наваждение спало и тут же резко открываю. Это мой потолок. И точно моя спальня. Это все мне приснилось. Всего лишь сон… Хотя было как на яву, точно так же, как и в мой день рождения. Только бородатого там не было. Вот же приставучий, зараза. А может это знак, что с ним что-то не то? Хотя какой к черту знак, он живее других.

Я не знаю, что на меня нашло. Я списываю это на скуку и желание… подразнить. Да, стоит признать, что мне хочется не только, чтобы Бестужев ответил, но и вывести его из себя. Ну, в конце концов, должно же его хоть что-то взбесить. В половину второго я не выдержала и схватила мобильник. Недолго думая, написала и отправила ему смс.

«Привет. Мне сегодня впервые за два года снился сон. Знаю, что взбешу тебя этим, но все равно напишу. Мне снилось мое восемнадцатилетие и то, как ты меня целовал. Мне кажется, я уже забыла, что может быть так хорошо. Я знаю, что выгляжу жалкой в твоих глазах, но ничего не могу с собой поделать. Я тебя все равно люблю»